– У тебя под лопаткой шрамик. Откуда?
– Упала… с дерева.
– А это?
Он легко обвел пальцем две едва заметные ямочки на круглом смуглом плече.
– Собака укусила.
– Злая?
– Нет. Я… сама была виновата. Хотела посмотреть щенков…
– Понимаю, – улыбнулся Алекс. – Щенки, деревья… Должно быть, у тебя была очень снисходительная гувернантка?
Девчонка положила голову на постель удобнее.
– Ее просто не было. Отец… считал это дамской блажью. Говорил, что сам может всему научить меня.
Под руками Алекса, медленно и старательно растирающего вдоль каждую крупную мышцу, кожа девушки наконец-то загорелась, потемнела. И напряжение стало уходить, Маред слегка расслабилась.
– На лошади он тоже учил тебя ездить?
– Нет, у нас был грум. Я дружила с его сыном… мы даже играли, когда отец не видел…
А когда видел, то, наверное, отправлял тебя заниматься? Никакой гувернантки – дамская блажь – зато много книг. Переписывание бумаг, безусловно – языки, география и история, а в качестве редкого развлечения – верховая езда и управление экипажем. Воспитание мальчика… Не сказать, чтобы это было плохо, но многого, положенного девичьему сердцу и душе, отец тебя явно лишил.
Он нащупал под лопаткой твердый комочек сведенной мышцы и начал осторожно, но сильно его растирать. Массажу его научила Анри – и эти уроки Алекс без преувеличения считал бесценными.
– А я даже в деревне никогда не был, – признался он, переходя к другой лопатке, – явно девчонка долго сидела за письменным столом в одной позе. – Глупо, конечно, давно мог бы себе позволить отдых… Подними руки и положи под голову. Вот так…
Он взял Маред за предплечья и уложил лбом на пальцы. Все так же медленно принялся разминать руки, потом шею… Девушка дышала ровно и глубоко, не вздрогнув, даже когда Алекс снова принялся за спину, остановившись на пояснице. Еще пару минут он позволил Маред понежиться, просто гладя кончиками пальцев и следя за меняющимся ритмом дыхания, потом легонько шлепнул ладонью по плечу:
– Перевернись.
Маред все так же послушно повернулась, легла на спину, вытянув руки вдоль тела и глядя настороженно. Алекс медленно провел пальцем от ее горла вниз – между двумя холмиками к кружевному пояску панталон. Остановившись, спросил негромко:
– Ты ведь понимаешь, зачем ты здесь?
– Да, – ответила Маред, быстро облизнув губы.
– Хорошо. Ты будешь делать все, что сказано. Сегодня мы играем без боли…
Он погладил нежную золотистую грудь, обвел ореолы напрягшихся кремово-сливочных сосков. Маред затаила дыхание…
– Подними руки наверх, – велел ей Алекс, беря со столика замшевые ремни-наручники и показывая их девушке.
В глазах у нее снова появился страх, тело напряглось.
– Ты уже это делала, – терпеливо напомнил Алекс. – Ничего ужасного не случилось, верно? Я даже не буду завязывать тебе глаза.
Под его взглядом Маред подняла руки наверх, к спинке кровати, и ее грудь от этого движения стала вызывающе совершенной – у Алекса даже во рту пересохло. Он подумал, что чуть позже непременно приласкает эту красоту губами и языком. Но сначала – еще немного разговора.
– Хорошо, – повторил он мягко. – Умница…
Поднявшись, он надел на каждое запястье девушки отдельные наручники и затянул плотно, но не туго. Свободные концы закрепил на спинке кровати, поправил подушку под головой Маред. Девчонка лежала напряженно, от недавнего расслабления не осталось и следа. Вернувшись, Алекс сел рядом, положил ей руку на живот и заговорил:
