Дальше все полетело к чертям, навязчивая идея, мысли все к одному сводящиеся, досье, спасибо связям семьи, и полное понимание ситуации. Помню, как читал и не верил глазам. Квартира ей досталась по инициативе отца, не напрямую, естественно. Компания тогда благополучно выкупала и сносила старые дома, сейчас на их месте стоят новые и не только дома, а жильцам предложили вполне себе хорошую альтернативу, тогда у руля еще находился отец, кого-то из жильцов переселили, кому-то более чем хорошо заплатили, больше, чем следовало бы, зато, по совести, у отца насчет этого пунктик, он, конечно, потерпел убытки, но выиграл время и никого не обидел.
— Ты слышишь меня? — голос Славы вырывает меня из размышлений о прошлом. — Кирилл?
— Да, извини, ну так что скажешь? Подумаешь?
— Хорошо, — она произносит на выдохе, закатывает глаза, и руки на груди складывает, поверх уже довольно большого живота, — я подумаю, но и ты пообещай, что, если я откажусь, ты оставишь меня в покое.
— Договорились, — я соглашаюсь слишком быстро, вру, конечно, безбожно, но ей об этом знать незачем.
11. Глава 10
Ярослава
— Ты чего? — спрашиваю Кира, когда понимаю, что парень не спешит уходить из моей квартиры. Более того, он с невозмутимым видом запирает дверь, снимает пальто, и вешает его на вешалку. Потом все так же невозмутимо начинает разуваться, откладывает обувь на полку и подходит ко мне.
Улыбается как-то странно, но ничего не говорит. Протягивает ко мне руки, берется за собачку молнии на моей куртке и тянет ее вниз.
— К…Кир, — заикаюсь, смотрю на него пристально и почему-то цепенею.
— Я просто помогу тебе снять куртку, — продолжая улыбаться, произносит он низким, завораживающим голосом, от которого у меня дыхание перехватывает, и голова начинает кружиться.
Может у меня кислородное голодание?
Кирилл тем временем помогает мне избавиться от куртки, а я стою не двигаясь, будто к полу приросшая и не понимаю, что вообще происходит. Парня здесь быть не должно. Подвез домой и ладно. Пора и честь знать.
— Садись, — он берет оцепеневшую меня за руку, ведет к небольшом пуфику, расположенному неподалеку от двери, и кивает на мягкую поверхность.
— Кир, мне кажется, тебе уже пора, — произношу не слишком уверенно, когда, посадив меня на пуфик, парень опускается на колени и начинает развязывать шнурки на моих ботинках, после чего стягивает каждый по очереди и вслед за своими убирает на полку для обуви.
Я, совершенно пораженная его действиями, продолжаю таращиться на Кира, как баран на новые ворота.
— Кир.
— Я никуда не пойду, Слав, — заявляет безапелляционно.
— Что? В каком смысле ты никуда не пойдешь?
— В прямом, Слава, в прямом. Ты правда думаешь, что после того, что с тобой произошло я так просто оставлю тебя одну в квартире. Нет уже, девочка, ни черта ты не угадала.
— Но это моя квартира! — настаиваю уже громче. — И я хочу, чтобы ты ушел.
— Я не оставлю тебя одну, — четко проговаривает почти по слогам.
— Послушай, — вздыхаю, — я устала и после знакомства с твоим братом просто хочу побыть в одиночестве, подумать, понимаешь.
Я невольно вспоминаю грубые слова Матвея, его презрительно-высокомерный взгляд и данную мне оценку. В очередной раз за день во мне поднимается волна гнева, горечь обиды разливается по венам, обжигая внутренности. Дешевые джинсы — вот, оказывается, что важно. Не хочу я, правда не хочу иметь ничего общего с семьей Кирилла и подумать над его предложением я пообещала только чтобы он от меня отстал и поскорее отвез домой, подальше от своего придурочного брата, оценивающего людей по материальному положению.
