Я тоже попала под ее козни. Сын бабы Вали, этакий переросток “Митрофанушка”, воспылал ко мне симпатией и пытался ухаживать за мной. Но я отвергала все знаки внимания, которые заключались в основном в зазывании в гости на чай “со стаком”. Да и положа руку на сердце, внешность его оставляла желать лучшего — невысокого росточка, толстенький, обрюзгший мужчинка, неопределенного возраста, с проплешинами на макушке, вечно выпяченной недовольной нижней губой.
Помню, как мы с сестрой офигели, узнав, что он старше нас всего на год. Чем он занимался и где работал, толком никто не знал. Показания его матери на этот счет всегда разнились: то он был преподавателем в институте, то заведовал каким-то крупным отделом в крутой фирме, то был директором госкорпорации. По мне, обычный тунеядец, сидящий на шее у своей родительницы.
Лет пять назад этот “Митрофанушка” стал действовать в сторону моего завоевания достаточно решительно и дерзко. В один из не совсем прекрасных дней, он просто схватил меня в охапку и потащил к себе на участок. Я начала вырываться и вопить, что есть мочи. Колошматила его со всей дури по рукам и ногам. В итоге бедный “сыначка” был весь в синяках, но мне было глубоко на это плевать. Главное отбилась от этого умалишенного.
Вечером к нам прибежала бабка Валя. Она вопила как резаная, что я, такая нехорошая и невоспитанная девка низшего сорта, посмела избить ее сына только за то, что он мне отказал в моих грязных приставаниях.
Как же ей повезло, что тогда на даче не было папы с мамой. Отец бы ее “Митрофанушку” порвал “как Тузик грелку” за родную дочь. Мы с сестрой тихо выперли ее за дверь, пригрозив при этом, что я пойду сейчас в полицию и напишу заявление на попытку изнасилования, предварительно сняв побои.
Ее это отрезвило, но не надолго. На следующий день я уже узнала от соседей, что сошла с ума, раз позарилась на “сокровище” Валентины. Благо жители дачного поселка оказались вполне адекватными людьми. Большинство не поверило ни одному слову скандальной соседки.
Родители в это время отдыхали на море в Лоо. Приехав после отдыха на дачу, мама грозилась выцарапать глаза, “повыдергивать лохмы” этой “гнусной сплетнице Валентине”. Папа вознамерился отрезать “женилку” ее сыну. Мы с Викой еле удержали их. Пришлось закрывать дверь на ключ и караулить окна.
Потом как-то позабылось все. Да и бабка Валя успокоилась. Ее “Митрофанушка” женился на “никчемной и пустой девке”, полностью “отвадившей сыначку от матери”. Это и стало новой темой для разговоров соседки — перемывать косточки своей невестке. Она отстала от жителей дачного поселка. А когда наш зять выкинул фортель, сбежав в другую страну, бросив мою сестру с грудным ребенком, и попытался отсудить квартиру, купленную сестрой до свадьбы, соседка Валя стала достаточно частым гостем у родителей на даче. Они с мамой постепенно сдружились, обсуждая выходки супругов своих детей.
Несмотря на то, что общение родителей и соседки потеплели, мы с Викой старадись с ней видеться как можно реже. Поэтому ехать на дачу и отмечать мамин День Рождения бабкой Валей мы с сестрой отказались наотрез.
Наскоро позавтракав у родителей, я пошла гулять вместе с племянником и Викой. Мы пошли в местный парк на детскую площадку. Егорка с визгом бросился на детские горки, периодически кричал оттуда “Мам, смотри как я могу”. Он быстро нашел себе друзей и с восторгом носился вместе с ними по площадке.
