Немного постояв в недоумении, я вернулась к сестре.
— Ну ты даешь? — выдохнула Вика, когда я присела рядом на лавочку. — Что он тебе сказал?
— Сказал, что Дима вас больше не потревожит, — задумчиво произнесла я.
— Что?! Ты рассказала ему про бывшего?! — возмутилась сестра.
— Вик, мы же думали, что это от него гость. Ну я и накинулась на него, обвинила, сказала, что их обоих в порошок сотру, — я рассмеялась, представила, как выглядела со стороны: воинственный воробушек распинающийся перед гордым орлом.
— Милка, ну ты даешь! — рассмеялась вслед сестра. — И он, конечно же, напугался и убежал?
— Ну сама же видела. Ушел ведь, — заливаясь смехом, я продолжала шутить.
— Ой, Миланья, — хохотала Вика.
Егорка подбегал к нам периодически, спрашивая почему мы смеемся. Вика придумала на ходу какую-то чисто детскую шутку. Племяшка выдавил из себя хохот и умчался дальше к своим новым друзьям.
— А все же, о чем вы разговаривали? — отсмеявшись, спросила сестра.
— Сказал, что ты ему понравилась, — соврала я.
— Врешь, — весело фыркнула она.
— Вру, — прыснула я. — Но пришел он явно из-за тебя.
— Он что следит за мной? — испуганно воскликнула Вика.
— Не думаю, — я отрицательно покрутила головой. — Наверное, мимо шел и увидел нас. Вот решил остановиться и полюбоваться тобой.
— А может тобой? — парировала сестра.
— Неееет, — с шутливой ехидцей протянула я. — Он на тебя пялился, Викочка.
Мы еще около часа провели в парке, купили мороженое, с удовольствием ели его, слушая щебетание Егорки, и беседовали обо всем и ни о чем. Давно я так не проводила время: легко и свободно.
Уже оказавшись вечером дома, я поняла одну вещь — за сегодня ни разу не подумала о своей болячке.
11. Глава 11
Симферополь встречал лютой жарой. Едва спустившись с трапа самолета в аэропорту, как я практически задохнулась от горячего знойного воздуха. Кислорода легким не хватало катастрофически, струйки пота тут же побежали по спине. И кто меня надоумил надеть темную футболку и джинсы? Хотелось прям тут же все это сорвать с себя и остаться в одном нижнем белье.
Срочно надо добраться до забронированной машины, включить кондиционер и чуть остыть, иначе я расплавлюсь. Но как назло наш багаж долго не хотели выдавать. Объявили по громкой связи “по техническим причинам”. Наконец, ленточный транспортер заработал и показались первые сумки и чемоданы пассажиров с моего рейса.
Вещи крутились по кругу, появляясь и исчезая вновь в недрах багажного отделения, но моего чемодана не было. Мало-помалу багажный ряд редел, но своего я так и не увидела. И когда на летне осталась всего одна чья-то поклажа, я увидела свой любимый, такой дорогой сердцу чемодан.
Странно, но вся эта ситуация меня вовсе не выбила из колеи, не заставила злиться и нервничать. Каких-либо ценностей, сданных в багаж, не было, а вещи мои, думаю, никому не сдались. Просто обычная заминка. Бывает.
Мое приподнятое настроение было обусловлено несколькими факторами. Во-первых, я побывала у Полевского, который радостно метался по своему кабинету, приговаривая “это чудо какое-то”. Моя быстро прогрессирующая болезнь не просто замедлилась, она откатилась немного назад. Этим он и объяснил мой цветущий вид. Но причину всего этого он не знал. Во-вторых, я так давно столько времени не проводила с родными, что последние две недели, что я пробыла с ними, оставили в душе море позитива. В-третьих, я за последние два года просто отдыхала — без постоянных рабочих звонков, сообщений, авралов. Нет, меня трогали, конечно, но не дергали, как раньше по любому пустяку. И это, наверное, радовало больше всего.
