– Понятия не имею, – пожала плечами Полина, подставляя лицо под лучи солнца, и, зажмурившись, приоткрыла один глаз, – тогда, до войны, пансион принадлежал моему свёкру. Так, вот что вы обсуждаете по ночам с младшими Вудсток на чердаке? Ищете потерянные сокровища индейцев?
Он встал как вкопанный посреди набережной и только ловил ртом воздух от бессилья. Видя его смятение, миссис Сазерленд лишь смеялась.
– Мы ничего… то есть я… Они мне как сёстры! – Михаэль с неудовольствием заметил, что его голос звучал оправдывающимся, а её – журящим. – Я клянусь!
– О, милый друг, полно вам. Я вам уже рассказала о себе достаточно, чтобы вы поняли, как мало я гонюсь за такими вещами.
– Но что нас выдало? Никто же не видел, как мы…
– Крошки от печений миссис Вудсток и три банки с вареньем, внезапно пропавшие из моего погреба, – хихикнула Полина.
Михаэль осознал, что у него горели уши и, что ещё хуже, что ему было неприятно оттого, что их раскрыла она. Полина, конечно, отрицала это, но ведь и правда могла подумать, что он…
– Именно из таких, как девочки Вудсток, – как будто читая его мысли, продолжила миссис Сазереленд, а он, пристыжённый, зашагал рядом, – и получаются прекрасные жёны. Домашние и невинные… Запомните это, герр Штерн. Не то что такие, как я… «Развязные вдовушки»!
Михаэль удивлялся каждый раз, как Полина умела оставаться такой очаровательной, говоря о себе, казалось бы, неприятные вещи. Лёгкой, уместной и… удивительно манящей. И пусть в её словах имелся смысл, душой он в него не верил. Немец с большой теплотой относился к Сесили и Элис, но разве их можно любить иначе, если не по-братски? В силу юного возраста и неопытности в них не угадывалось и толики магнетизма, что сводил мужчин с ума, суля им прекрасное времяпрепровождение в будущем и горяча их кровь. Оно – это время, – никак не могло сравниться с тем спокойствием и домашним уютом, которое Михаэль испытывал рядом с девочками Вудсток, но это ещё вопрос, считать ли это спокойствие преимуществом или же… скукой?
Михаэль зажмурился, осознав, как дурно рассуждал и как несправедлив был к девочкам. Конечно, конечно, он не считал Элис и Сесили скучными! У них богатый внутренний мир, и хорошее воспитание, и преданное сердце… Но как же это всё теряло смысл по сравнению с миссис Сазерленд и её шармом и обаянием, умением зажечь даже самого безразличного человека, этой странной тоской в глазах и туманным прошлым… Её пухлыми губами, гибким, изворотливым станом и манящим кокетливым взором… Нет, он никогда не сможет полюбить девочек Вудсток «в том самом смысле», это рыцарство не для него. Один сладкий риск оправдывал тысячи праведных жизней!
– Я тоже была когда-то такой, – прошептала Полина, заметно посерьёзнев, пока ветер трепал её светлые локоны. Он промолчал, а она устремила взор вдоль Темзы и скользивших по ней пароходов, – хотя нет, такой не была… Даже неопытность не гасила во мне огня. Уильям становился порой так ревнив!
– Могу себе представить, – хрипло пробормотал Михаэль.
Разговор принимал опасный оборот, и она откашлялась, натянув привычную улыбку, отошла от бордюра. Лишь на секунду миссис Сазерленд позволила себе быть слабой и… настоящей, но Михаэль всё равно приметил этот миг и запомнил его на всю жизнь. Уильям и её прошлое… Как бы он хотел копнуть в него поглубже! Но не будет ли это бестактностью с его стороны?
