Сандро был напряжён, насколько это только возможно. Он стоял я дверях, и весь он выглядел насторожённым и неуместным в интерьере этой уютной комнаты. Его волосы всё ещё свободно спадали на плечи, и Фера увидела окровавленный носовой платок, плохо спрятанный в одном из мешочков на поясе мага. Как будто Сандро собирался оставить его себе. Как будто он был ему… дорог?
Прежде, чем она успела хорошенько обдумать эту мысль, Фера наклонилась и сорвала один из кожаных ремешков с запястья Соколицы.
- Эй!
Она встала и направилась к двери, в то время как маг, отошёл в сторону и одарил её подозрительным взглядом. Быстро, как кобра на охоте, Фера схватила его за руку и прежде, чем Сандро успел отреагировать, вложила в его ладонь кожаный ремешок.
Фера сжала рукой кисть мага, внимательно изучая выражение его лица: испуганное, шокированное, затем не верящее. Когда Сандро отдёрнул руку, Фера увидела, как в вырезе его мантии кожа приобрела характерный пурпурный оттенок.
- Всем спокойной ночи, - сказала Фера, не сводя глаз с Сандро, а потом повернулась и вышла.
У Феры было несколько дней, чтобы пожалеть о своей импульсивности.
То, как Сандро посмотрел на неё, когда сжимал в руке ремешок, было самым открытым взглядом, который Фера когда-либо видела – перед тем, как убежала, Фера смогла разглядеть неподдельный шок под его румянцем. Надо было выпрыгнуть из кожи, чтобы шокировать Сандро, который, казалось, всё на свете встречал сочетанием холодного гнева и едкого юмора.
Но Сандро краснел, как неопытный юнец, когда смущался. Действительно ли этот человек был таким развратным, как когда-то рассказывала ей Кассандра? Похоже, Сандро отвык от практики.
Фера решила больше не дарить ему подарков: это был момент тёмной прихоти, которая наверняка навлекла бы на неё враждебность мага. Не то чтоб у Феры было много опыта в таких вопросах, но даже она понимала, что шутить с привязанностями одинокого человека было опасно. И в Гавани не было человека более одинокого, чем Сандро. Его самопровозглашённый статус борца за свободу магов сделал его таким.
Соколица, какой бы пройдохой она ни была, никому из их товарищей не рассказала о случившемся и как-то вечером, во время карточной игры, многозначительно подняла брови, глядя на Феру и рисуя пальцем какой-то неопределимый узор на грязном столе. Когда Фера непонимающе посмотрела на неё, та наклонила голову к Сандро и одними губами произнесла слово: «Цветок».
Фера покачала головой, глядя на подругу, но та лишь развела руками.
«Следующим цветок передаст твоё внимание», - услышала она в голове голос Леверы. Сандро, словно услышав эту мысль, поднял глаза на Феру. Когда их взгляды встретились, рука Сандро потянулась к сумке на поясе, как будто проверяя, на месте ли она.
Тогда в груди Феры что-то вспыхнуло: она готова было поспорить на сотню монет, что подаренный ею платок был спрятан там, и что Сандро носил её кожаный ремешок в волосах. Маг был откровенен как прозрачный горный ручей, и Фера не была уверена, чувствовать ли себя польщённой или смущённой от этого. Наконец она остановилась на ошеломлении, и в груди её разгорелось странное тепло от этой идеи, прежде чем девушка вернула своё внимание к картам и бросила вызов Кассандре и Лаварелю, чтобы успокоить нервы.
На следующее утро они встали рано, чтобы отправиться в Сандермаунт, в отряд вошли Соколица, Варэль – та самая эльфийка-чернокнижница, Фера и Сандро.
