Поправив рюкзак, и поудобней взяв сумку, Виктор пошагал по знакомой улице. Народу почти не было. Кое-где во дворах возилась малышня, и за ними присматривали старухи или девчонки постарше. Он по здешней традиции здоровался со всеми встретившимися старшими, и с ним здоровались все младшие. Для него это было всегда чудно. Попробовал бы он в городе со всеми здороваться. Если б не приняли за дурачка, то через три дня язык бы сломал точно. А тут наоборот, попробуй не поздоровайся, сразу кличку какую-нибудь обидную прицепят. И доказывай потом, что ты не верблюд. Рассуждая так, Виктор открыл дедову калитку. Во дворе было пусто и тихо. Из будки выбрался Трезор, глянул на застывшего у входа парня и сладко потянулся, зевая во всю пасть. Громко щелкнув громадными клыками, он с удивлением уставился на гостя, явно не понимая, почему он ещё здесь. Следом из будки выкатился пушистый коричневый шерстяной клубок и, виляя маленьким крючком хвоста, засеменил к Виктору.
– Трезор, ты что это своих не узнаёшь? – Виктор вошел во двор. – А это что у нас за новое пополнение? – он присел на корточки и протянул руки к щенку. Тот с разбегу ткнулся в ладони и стал энергично обследовать их носом. Трезор прислушался к голосу гостя, повернув к нему правое ухо, и удовлетворительно кивнул лобастой головой, как будто удостоверился, что вошедший сказал всё правильно, и, уже дружелюбно вильнув хвостом, не спеша направился к гостю. Подойдя, солидно протянул лапу. Виктор пожал её и, обхватив любимца за шею, прижал к себе.
– Ух, ты, какой важный стал, – смеясь, он гладил пса.
– Ну, правильно, ты теперь старший, тебе надо пример воспитанности подавать, – и Виктор завалил второй рукой скулящего от удовольствия щенка.
– А где дедушка, знаешь? – пёс повернул голову в сторону холма.
– На озеро что ль пошёл? – Трезор коротко гавкнул, как бы подтверждая.
– Ну ладно, я его подожду дома, пойду пока вещи разберу, – и, поднявшись на крыльцо, Виктор толкнул дверь. Та, коротко скрипнув, распахнулась. Вот это тоже приятно поражало парня в деревне. Двери здесь никто не запирал, в крайнем случае, в косяк вставляли веточку, что хозяева ушли надолго. Войдя в горницу, огляделся, и сразу же в глаза бросился большой холодильник в углу.
– Так, так, дедуля наконец-то стал пользоваться благами цивилизации, – он усмехнулся и открыл дверцу. На полках стояли: банка с молоком, миска с творогом, другая с ягодами, внизу лежали пакеты с огурцами и помидорами. В ячейках белели яйца.
– Не богато, однако, – хмыкнув, Виктор захлопнул холодильник.
Старенький репродуктор передавал литературную композицию. Мальчик прислушался. Приятный суровый мужской голос читал стихи:
С ними наши деды шли в атаку и принимали муки на кресте.
Три слова, но одна идея объединяла русских всех.
Слова звучали, как молитва, как клятва верности в беде.
Всего три слова, но они-то объединяли русских всех.
Года летели и столетья все шли и шли себе вперёд.
Но Веру и Царя с Отчизной крепил российский наш народ.
Нас не подмяли басурмане, всё вынесли, и всё смогли,
на поле Куликовском встали мы с Верой матери Земли.
И эта Вера стала той силой, нужной для Земли,
и побежали басурмане, а мы вдруг Силу обрели.
И с той поры Отечество мы стали Русью звать.
Не просто камень с глиною, а Родиной, как Мать!
История не ласкова была для нас всегда.
И на полях сражений нас растила Мать-Земля.
