Вопреки словам, Фролш насильно тащил меня к топчану, бросил на него и навалился сверху. Одной рукой задрал юбку, другой рванул лиф платья. Поначалу я оторопела от происходящего, да и крупнее меня сегодняшней Фролш намного, зато я места знаю, куда бить следует, если нужно мужчину охладить экстренно. Так что извернулась и, согнув колено, со всей силы впечатала его ему в пах. Фролш сначала замер, а после сполз с меня, подвывая.
Скатилась с топчана и вскочила на ноги. Схватила сверток с вещами, готовая в любой момент бежать.
- Фролш, прости! – быстро закричала я, видя, как лицо мужчины наливается кровью. Он уже пришел в себя и тяжело поднимался, скрещивая колени, баюкая причинное место. – Фролш, я не хотела! Только и ты меня пойми. Не хочу я так, насильно. За приют спасибо, за еду, а жить с тобой не буду!
Пропустила момент, когда мужчина сделал молниеносный рывок в мою сторону и схватил за растрепавшиеся волосы. Намотал на кулак и притянул голову к лицу.
- Кому ты нужна? – выдохнул со злостью. – Обортанская подстилка! Я к тебе со всей душой, честь по чести все хочу. Не хочешь по хорошему, будет, как заслужила значит!
Снова попытался швырнуть меня на топчан, только волосы в руке запутались, я на них едва не повисла. От боли перед глазами разноцветные искры заплясали. Когда немного очухалась, оказалось, что юбку мужчина мне уже задрал и теперь завязки на своих штанах развязывает. Одной рукой ему было неудобно, только потому и замешкался.
Только не знал несчастный, через что Катя Ставицкая в своей жизни прошла. Не жил он в девяностые, не учился драться за свою жизнь. Драться в самом прямом смысле слова. Ладонь сама собой в кулак сжалась. Заехала этим кулаком, не целясь, но судя по хрусту, попала в нос. Волосы рванула, сцепив зубы. Знатный клок у мужчины в руках остался, да только на то мне уже плевать было. Фролш схватился за лицо, взревел. По рукам у него текла кровавая юшка. Поднял на меня бешеный взгляд и рванул ко мне. Метнулась в сторону, схватила первое, что под руку попало – казан с импровизированным чаем. Жижу сначала в лицо ему выплеснула, а после и казан на голову опустила. Мужчина закачался и рухнул на пол, прямо мне под ноги.
Темный земляной пол оказался утоптан настолько, что не смог впитать темную кровь, потекшую из открытой раны. А я так я стояла, прижимая чугунок к себе, глядя на причудливые узоры алой влаги под ногами.
7. Глава 7.
Глава 7.
Где тут, Фролш говорил, убивцы живут?
Тяжело дыша, старалась осознать, что натворила. Неужели я его убила? Лишила жизни того, кто помог в трудную минуту, спас, не выгнал…
По большому счету, в некотором роде я сама виновата в случившемся. Целый день была в домике одна, могла уйти в любой момент, никто не стал бы удерживать. Это Катриша, в силу возраста могла не догадываться, зачем взрослый мужик девчонку приютил. Катриша, но не я. Мне просто захотелось отдохнуть, передышки захотелось. А ведь видела и отношение его, и топчан узкий. Все понимала, да тянула до последнего!
Отставила казан обратно на стол и осторожно опустилась на пол. Тронула шею Фролша, затаив дыхание. Пульс… есть! Господи, спасибо, не убила! Рассмотрела поближе рану на голове мужчины. Да уж, знатно я его приложила. Катриша хоть и хилая с виду, а рука тяжелая. Кровь все еще вытекала из раны, пусть и не так обильно. Оторвала от собственной юбки широкую полосу ткани, поделила на две части. Одну комком приложила к ране, второй перемотала голову мужчины, стараясь остановить кровь. Фролш застонал, но не очнулся. Перенести его на топчан я точно не смогла бы, поэтому просто сняла с топчана тюфяк и положила на пол. Фролша кое-как перевалила на этот тюфяк, стараясь сильно не тревожить голову.
