Голова все же разболелась, но от обилия мыслей. Отвлечься удалось на еду. Марша принесла что-то типа густого супа и кусок темного хлеба из муки грубого помола. Начав есть, поняла, что нешуточно голодна. Смела все в момент и даже стенки чеплашки хлебом подтерла.
- Аппетит есть – уже хорошо, - благосклонно кивнула Марша, когда я передала ей пустую посуду. – Помыться бы тебе, Катриша. В крови вся. Да переодеться не помешает. Давай помогу до речки дойти, вместе, глядишь, и дошкрябаем. А как кровь смоешь и самой полегче станет, вот увидишь!
До речки? Удивилась про себя, но возражать не стала. После еды снова потянуло в сон, но кожу и правда стягивало от грязи, про волосы и вовсе молчу, так что лишь молча кивнула в знак согласия и попыталась подняться на ноги. Марша вовремя подхватила и почти понесла мое тщедушное тельце к выходу.
После полумрака сарая, где я все это время находилась, яркое солнце за его пределами нестерпимо резануло глаза. Зажмурилась, даже закрыла лицо рукой. Марша дала мне минутку привыкнуть и потащила дальше. Речка, к счастью, оказалась совсем близко. По пути мы встретили нескольких женщин, одетых будто для реконструкции средневековой сценки, они на нас почти не обращали внимания. Лишь мазнули короткими взглядами, кивнув моей провожатой, и пошли по своим делам.
У речки Марша опустила меня на выпирающий крупный камень прямо на берегу, так, что ноги по щиколотку оказались в приятной, чуть прохладной водичке.
- Отдохни покамест, - тяжело дыша, предложила добрая женщина. – За вещами тебе схожу. Это тряпье уже никуда не годится.
Ушла, а я стала шевелить пальцами в воде, наслаждаясь этими ощущениями. Мне до сих пор до конца не верилось, что все взаправду, что это я. Принять пугающие изменения оказалось непросто. Мозг все время пытался найти любое объяснение, пусть и не самое правдоподобное, только чем больше времени проходило, тем меньше вариантов я могла придумать.
Верила ли я когда-нибудь в загробную жизнь? В переселение душ? Нет, не верила. Будучи прагматиком до мозга костей, все годы была совершенно уверена, что смерть – это конец. Темнота и все. После того, как человек делает последний вдох, больше он уже ничего не чувствует, не ощущает, не боится. Верила ли я в Бога? Ну, как сказать… иногда. Как и многие, как мне кажется. В моменты, когда мне было плохо и рассчитывать было не на кого, кроме как на высшие силы, или в моменты, когда чудо совсем не было бы лишним. Неужели я умерла? А что потом? Родилась в другом месте? В другом теле? А почему тогда не помню семнадцать прожитых лет?
- Катриша, раздевайся, - вырвал из размышлений голос Марши. – Для волос тебе свой мыльник принесла, иначе такие кудри не промыть!
Добрая женщина помогла мне снять заскорузлое платье, войти в воду поглубже, вымыться, промыть волосы, а после и одеться снова, но уже в чистое, пусть и совершенно неприглядное платье. Пока сидела над водой и после в речке старалась хоть немного рассмотреть свое отражение, но мутная вода не позволила этого сделать. Я увидела лишь общие очертания, силуэт.
- Спасибо вам, Марша, - искренне поблагодарила женщину по пути к домику. – А что со мной было?
- И этого не помнишь? - поджала губы травница. – Избил тебя Русан, вот что. Да не впервой, - махнула она рукой. – Только так сильно раньше не расходился, а тут прям чуть за зашиб!
- За что? Что я такого сделала, что он так со мной? – едва сдержала всхлип.
