покупкой с охраной. От такого сбежать вряд ли удастся.
Я все еще полусидела на земле, поэтому сыграть немощь, поднимаясь, оказалось несложно. Едва шевелясь, будто с трудом, поднялась на ноги, все время кряхтя и постанывая, стараясь при этом не переиграть. Поднявшись, пошатнулась, словно от головокружения, зашарила вокруг руками в поисках опоры.
- Что с девчонкой? – шейш подошел ближе, хватая меня за руку. – Что с тобой? – заглядывал в лицо, но хоть изо рта у него не воняло, как у Русана.
- Господин, - вмешался отчим, отчаянно лебезя. – Упала, ударилась, полежит и пройдет все, - едва поклоны не бил совсем недавно очень смелый мужик.
- Упала? – недоверчиво переспросил господин. – Завтра я ее заберу, пусть будет готова. Хотел сегодня, да верхом она дороги не выдержит, - недовольно прицокнул шейш, пристально меня разглядывая. – Тряпье свое можешь не брать, все равно носить не сможешь, у нас женщины иначе одеваются. И чтобы больше не падала, - угрожающе заявил шейш Русану, отпуская, наконец, мою руку.
- Иди в дом, - подпихнул меня Русан в нужном направлении. – Отлежись, а завтра господин за тобой приедет. Новая жизнь начнется, Катриша, еще благодарить станешь!
4. Глава 4.
Глава 4.
Зашла в домик и только теперь выдохнула. Так, Екатерина Сергеевна, пора включать мозги! Не знаю конкретно, что произошло, но факты таковы. Я в теле какой-то соплячки, которую продали этому пузатому старикану. Выглянула в окно – Русан все еще лебезил перед приезжим господином.
Насчет того, где я… судя по обращениям местных друг к другу, «шейш» этот опять же, водичка горькая от Марши, после которой спина кровавая за полдня зажила, звоны, степры, да и вообще… нет, не смогла закончить даже мысленно. Именно эту мысль принять оказалось сложнее, чем даже паразитизм в чужом теле. Зажмурилась изо всех сил, надавала себе мысленных оплеух. Так, Екатерина Сергеевна, вдох-выдох, кажется я не в России-матушке и похоже даже не на Земле! Все, выпалила, пусть и мысленно. Правы все же буддисты, переселение душ есть, а миров множество, вот меня в другой и занесло.
Оттолкнулась от стены, к которой прижималась все это время и шагнула к топчану. Села, поджав ноги. Времени мало, нужно думать скорее. И не на тему внезапной новой жизни, об этом после. Думать нужно, как отсюда выбираться, желательно с минимальными потерями. Что-то ехать завтра со стариканом ой как не хочется, прям внутренний протест от одной мысли. И не то, чтобы я девочка-припевочка, нет, всякое в жизни было, но к старикану душа не лежит, вот ну никак! Душа-то у меня моя? Прислушалась к себе. Голосов в голове нет, вроде бы. Или затаились до поры, - хмыкнула невесело. Значит, стану считать, что душа моя, неизменная!
Выходит, Русан девчонку избил так, что ее душа из тела того, фьюить, а моя, значит, после гипсового блока местечко заняла. Резко мотнула головой. Господи, неужели я правда считаю это возможным? Но другого объяснения просто нет! Не сон, все это точно не сон.
Заставила себя подняться и пройтись по домику. Осмотреться. Кроме того топчана, на котором я спала, был еще один, чуть пошире, но тоже низкий и жесткий. Еще печь, сейчас потушенная, неказистый стол, пара табуретов, посуды кот наплакал, да сундук в углу. Все, вот и вся обстановка. Открыла сундук, пошарила внутри. Нашла несколько платьев, точно принадлежавших или Катрише, или ее матери. Свернула комом, использовав одно платье, как мешок. Чуть посомневавшись, достала штаны и рубаху, эти точно Русана, их тоже засунула в импровизированный мешок.
