— Бесят меня эти коротышки, дикари и блохастые вокруг оракула. Они занимают наше место. Перетягивают на себя внимание оракула, которое должно принадлежать нам без остатка, за которое они всегда, от сотворения миров, платили нам золотом.
Эльфы за спиной умолкли. А я, глядя на буйную зелень вокруг, твердо решила, что я с места не сдвинусь, пока мне не расскажут все. Пока не объяснят, что тут происходит. И почему моя будущая необременительная служба вдруг превратила меня в призовой кубок, которой вырывают друг у друга из рук.
Шли мы еще минут пять неспешным шагом. Я успела обдумать все вопросы, которые собиралась задать встречавшему меня обществу, а также раза четыре споткнуться и проклясть неудобный балахон, который я обнаружила на себе. Интересно, это у кого такое идиотское чувство юмора? У Мары? Или у ее сестры? Потому что «балахон» — это наиболее приличное определение для той тряпки, что укрывала сейчас мою наготу. Надетая на меня хламида больше всего мне напоминала мешок из-под сахара — такой же беленький, прямоугольный. Дырки для рук и головы прорезал, веревкой подпоясал, и готово. Покосившись на свой поясок, я тихо хмыкнула. Ну, может, и веревка, если канаты в этом мире делали из золотой канители. Но я бы не задумываясь отдала эту золотую удавку за свои любимые джинсы и любую из футболок. А также кроссовки. Покосившись на выглядывающие из странной обувки пальчики ног, я мрачно вздохнула. Пальчикам доставалось при каждом спотыкании, и я уже всерьез начинала опасаться, что останусь без них.
Мои взгляды заметил гном. И после второго встревоженно, но осторожно поинтересовался:
— У вас какие-то проблемы, Призванная? Среди нас, конечно, нет женщин. Но гномы сделают все, чтобы облегчить тебе участь. А завтра к вечеру мы прибудем в первую деревеньку. Местные селянки все исправят.
Я на мгновение подвисла, раздумывая над формулировкой гнома. Кажется, если я не ошибаюсь, в книгах фэнтези, как и на Земле в старину, все женские дела и проблемы считались постыдными. У нас в некоторых странах женщины даже из дому не выходили, будучи в положении. Так как их никто не должен был видеть в таком состоянии. Может, и в этом мире так?
В любом случае, на данный момент это было не важно. Особых проблем, если не считать отсутствия белья на мне, у меня не было. Даже в туалет не хотелось. А то, что меня не устраивает моя одежда… Я печально хмыкнула и осторожно поинтересовалась:
— Простите, уважаемый, а как я могу к вам обращаться?
Гном ухмыльнулся и дернул себя за рыжую бородищу:
— Зовите меня просто Баргрун, госпожа Призванная. Люди обычно наши, гномьи имена нормально выговорить не могут. Слишком рычащие и длинные они у нас. Так что не будем издеваться над вашим язычком и моими ушами. Хорошо?
Я улыбнулась, чувствуя, что улыбка получается очень искренней, идет прямо откуда-то из сердца:
— В том мире, откуда я пришла, такое разрешение означает предложение дружбы…
Гном взволнованно подхватил:
— О да! У нас тоже! И я сильно и искренне хочу стать вам другом, госпожа Призванная стать Гласом Пресветлой!
Услышав обращение ко мне, я невольно округлила глаза от изумления. Гном обратился ко мне отнюдь не по-дружески. Но, покосившись на своего низкорослого спутника, я решила не заострять на этом внимание. Начну настаивать на обращении по имени, так это придется тогда всем давать такое право. Или моя свита передерется между собой. А вот эльфам называть себя по имени я разрешать категорически не хотела. Мое мнение об этом прекрасном народе портилось со скоростью света.
