Подарок ведьме - страница 2

– А что же вы тогда людей обманываете?

– Никто их не обманывает. Я лишь повторяю ваши слова.

– И что вы этой сказкой сказать хотите, дедушка? – не совсем поняла Даша.

– Ты слышишь то, что хочешь услышать. Коли хотелось приключений, ты о них и услышала. А вот вспомни, говорили тебе ещё что?

– Говорили, конечно. Но ведь приключения начались, – хитро сощурилась Даша. – Я не дома, значит, что-то необыкновенное скоро случится.

Она прильнула к окну – на улице уже стемнело, звёзды высыпали на прогулку: казалось, что они сбились в стайки, словно птицы, и парят по небу, что-то подсказывая Даше. Но что?

– А ты лиса, Дашутка, – усмехнулся старец, глянув на её отрешённый вид. – Но разговоры повспоминай, там подсказки будут. Айда в летнюю половину, – позвал он.

Где-то в сенях скрипнуло, а на улице грохнуло. Залаяла собака, где-то вдалеке её подхватила вторая, потом третья.

– А кто это у вас ходит, дедушка? – насторожилась Даша. – Вы же говорили, что живёте на отшибе.

– Это Матоха: ему не спится, никак не угомонится, бузит, – отмахнулся Лука.

– Какой Матоха? Сын ваш? У вас есть сын?

– Что ты, – рассмеялся дед. – Матоха – это дух, что живёт в избе. Любит он наводить беспорядки в дому да суматоху. Оттого и зовут его так. – Даша слушала, раскрыв рот: раньше ей не приходилось встречаться с духами. А Лука продолжал: – Кто-то боится его, чурается, а кто-то и дружит.

– А вы, дедушка, дружите? – с надеждой спросила Даша.

– А то как же! – удивился старец. – В моём дому все в согласии. Иначе как я буду дело доброе творить? Скатаю валенцы, а Матоха придёт да всё перевернёт вверх дном, валенцы попортит – негоже это. Всегда надо учиться ладить с теми, кто вокруг тебя. Даже если это дух или просто скамья.

– Да как же со скамьёй-то ладить? – засмеялась Даша. – Она же деревянная.

– А вот коли ты с ней ласково и с заботой – протрёшь, подремонтируешь – она тебе добром отплатит. А коли без заботы, подвернётся однажды ножка, упадёшь и поломаешься.

– Это да, – согласилась Даша, – если ножка у скамьи сломается, может и у человека сломаться.

– То-то, девонька. Слушай речи да запоминай, – усмехнулся он по-доброму в седую бороду.

Постояли они вместе у окна, полюбовались на звёзды, сбившиеся в стайки, да вышли из зимней половины – холодно летом там, мёрзло. Вечерять пора, как сказал дед Лука, ужинать.

Дед Лука запер зимнюю часть дома и повёл Дашу в летнюю. На первый взгляд, она мало отличалась от зимней, разве что ковриков поменьше, занавески полегче, да и печка выступала меньше, годилась только для готовки. Но, приглядевшись, Даша заметила, что окна в летней части были значительно больше: днём, наверное, солнце заливало всю комнату. А ещё потолки были высоченные.

Дедушка поставил на стол молока в подставке, похожей на валенок, отрезал хлеба и велел есть:

– Ешь скорее, пока молоко парное да хлеб не заветрился. Покуда есть молоко с хлебом, будем жить – не тужить под небом.

Даша улыбнулась и села напротив окна, как напротив телевизора. Отхлебнув молока да откусив свежего хлеба, она вдруг поняла, что такой вкуснотищи не ела никогда, и принялась уплетать за обе щеки. В городе она не пила молоко, а хлеб ела только в том случае, если мама заставляла: ей казалось, и без него вкусностей хватало.

Вдруг за окном что-то опять бряцнуло, Даша от неожиданности вздрогнула и плеснула себе прямо на платье.