Надежда вздохнула, представляя, как бы все это делала она сама и усмехнулась. Ну, конечно, же! Дурака валять, да правильную из себя корчить, как Ленка, точно бы не стала. Помассажируешь ляжки, а там ещё чего-нибудь заденешь, ненароком…. Глядишь и замуж позовут. Ну, или хотя бы в любовницы. А уж на своё содержание Надя обязательно вытребовала денег, не открутились бы! Вот и на прошлой неделе она познакомилась с та-а-а-аким мужчиной! Ну и что, что на его морде шрам. Шрамы украшают мужчину! И пусть кулаки с пивную кружку – сама Надя тоже не мелкая девица, с граблями по кровати её искать не нужно. Да и приезжает на свидания Семён исключительно на дорогущем внедорожнике. Говорит, что это не его, а начальника. А какая разница? Если прикид у Сёмы не рыночный, а деньги на неё он тратил не задумываясь...
Надя мечтательно прикрыта глаза и собралась присесть, но приподнятый диван не дал ей погрузиться в мир грёз. И тут её взгляд снова упал на украшение, которое она продолжала держать в своей руке. И это что получается, она сейчас его отдаст и все? Они ведь страха натерпелись, когда эти бугаи ни свет, ни заря в дом ворвались. И теперь ни ей самой, ни Ленке оно не достанется?
А с каким лицом Надя будет возвращать подвеску? Да и как отдавать этакую красоту...
Она вскинула руки и прислонила к своей шее…Кулончик, украшенный фианитами, смотрелся если не изысканно, то хотя бы очень мило. И из-за этой безделицы весь сыр-бор?
Размышляя, молодая женщина и не услышала, как в прихожей поворачивается ключ во входной двери, как вошла старшая сестра. Надежда продолжала крутиться перед большим зеркалом, скрепляя застёжку золотой цепочки на шее. И только тогда увидела, как прислонясь к дверному косяку, Ольга внимательно смотрит на неё, точнее на предмет семейных бед.
– Ну что, Ленку жалеть будешь, да меня воспитывать? – не здороваясь, сходу произнесла Надежда, неспешно снимая украшение и бросив его на журнальный столик.
– Зачем? – усмехнулась Ольга, проходя в комнату, демонстративно усаживаясь в кресло и закидывая ногу на ногу, – её есть кому пожалеть. Отец, так весь день мне мозг ЛенОчком своим только и выносит. Словно у него других дочерей нет! – последние слова были брошены с обидой, и Надежда это поняла. Ей и самой всегда было обидно. Кто она для отца? Серединка, перевалочный пункт? Между первенцем и последышем, которых любят больше всех!
– То есть ты...
– Я всегда подозревала, что пропажа украшения твоих рук дело, –призналась Оля, чем весьма удивила Надю. Выходит, сестрица за неё?
– А почему молчала?– поинтересовалась Наденька, складывая диван и присаживаясь на него сверху.
– Ну, во-первых, как украшение ты брала, я не видела, а значит, зачем тебе мозги лишний раз полоскать. А во-вторых, не так – то плохо Ленке и живётся. Вон с работы её мужики забирают разные. А ещё живёт, словно в пансионате на всем готовом. Это мы с тобой, как проклятые, с утра до ночи крутимся в этой нищете.
– Так уж и в нищете, – усмехнулась Надя и по привычке потянулась за своей сумочкой, где лежала пачка тонких дамских сигарет…Но вовремя спохватилась. Она дома, а не на прогулке с мужчиной или с подругой. Забылась, бывает. А покурить можно будет потом, на балконе.
– А это моё личное дело. Каждый сам выбирает для себя приемлемый уровень достатка. Вот тебе, например, десять тысяч положить оклад и больше ни копейки не добавлять, и без всяких премий – это много или мало?
