Подчинённая - 2 - страница 4

А я смогу?

Слёзы капают на лист бумаги с реквизитами. И плевать. Плевать! Всё равно вся эта информация скоро будет в ноуте...

Утром был уютный дом. Предвкушение встречи с любимым мужчиной. Я так соскучилась по нему... Всё думала, как обниму его, повисну на шее... Как мы после работы пойдём в кафе... Или гулять... И танцевать в клуб...

Дотанцевалась.

Впечатление, что воздух не помещается в лёгкие. Трудно вдыхать. И устала я уже плакать... А слёзы льются и льются... И я с ошибкой перепечатала... Надо исправлять. Сгибаюсь на стуле и тихонько, чтобы никто не слышал, поскуливаю, как побитая собака.

Вздрагиваю от внезапного шума. Стремительно выпрямляют, быстро вытираю ладонью слёзы.

- Зайди ко мне в кабинет, - произносит Руслан.

Уходит, оставив незакрытой дверь.

Поднимаюсь с трудом. Шмыгнув носом, иду к нему. Вся сопливая, мне бы высморкаться. Ай, да плевать! Плевать!!!

- Что? - с вызовом в голосе спрашиваю я, войдя.

А голос - премерзкий. Плаксиво-писклявый... Держусь из последних сил, чтобы снова не разрываться в голос. Смотрю на него.

- Присядь.

Заставляю себя подойти. Опускаюсь на стул. Пальцы дрожат. Комкаю край платья, чтобы хоть чем-нибудь занять руки.

- Наташа, - мягко произносит Руслан. - Алла позвонила мне, сказала, что ты написала заявление.

- Да.

- Что ты делаешь, а?

С трудом проглатываю ком в горле.

- Увольняюсь.

- Зачем?

- Не хочу... больше здесь работать.

- Наташ, давай поговорим.

Смотрю на него. Исподлобья, глотая слёзы.

- О чём? О чём мне теперь с тобой говорить?

- Я не могу становиться отцом, Наташ, - вдруг говорит он.

В его взгляде мелькает что-то такое, отчего я замираю. Какая-то боль.

- Что значит - не можешь? - взволнованно спрашиваю я.

- То и значит. Ты точно уверена, что ребёнок от меня?

Его вопрос ввергает меня в шок.

- Ты дурак, что ли, совсем? - забыв про всякую субординацию, спрашиваю я. - Это очень обидно...

- Успокойся, я просто спросил.

- Я ни с кем, кроме тебя не спала! - выкрикиваю я.

Он хмуро смотрит на меня. Играет желваками.

- Громкость понизь, - жёстко произносит он. - И давай заканчивай с истериками.

Слёзы душат. Молчим.

- Я думал, что ты пьёшь таблетки, Наташ. Все, с кем я встречался - так делали. Я не люблю секс в презервативе и вовремя вынимаю...

- Значит вынул поздно.

- Возможно. Иногда трудно сдержаться.

- Ты мог бы обсудить со мной это...

- И ты могла.

Несмотря на то, что это резонно, я вновь задыхаюсь от обиды.

- Я тебе доверяла и поэтому...

Он жестом останавливает меня.

- Давай не будем обмениваться претензиями. Я тебе верю. И предлагаю разумный вариант.

- Так ты не можешь иметь детей или "может быть позже", как ты сказал, когда только узнал? Я перестала тебя понимать, Руслан...

- И могу и не могу. Ты меня выслушать можешь? Без истерик и слёз?

Стараюсь взять себя в руки. Но меня откровенно трясёт.

Руслан встаёт, подходит к кулеру, наливает в пластиковый стаканчик воды и приносит мне.

- Спасибо....

Вода помогает немного успокоиться.

Руслан стоит у окна, оперевшись пятой точкой на подоконник. Руки сложены на груди, взгляд хмурый.

- Могу, - допив, говорю я, и ставлю пустой стаканчик на стол. - Могу выслушать.

Он начинает говорить не сразу. Какое-то время смотрит в стену. Затем переводит взгляд на меня и как-то глухо произносит:

- Ты спрашивала про шрам, Наташ. У меня порок сердца. Страшно становиться отцом, когда ты просыпаешься с мыслью о том, что возможно сегодня твой последний день жизни. Разные врачи дают разные прогнозы. И невозможно становиться отцом, когда ты женат. Тем более на женщине, которая прикована к постели. И которая хотела стать матерью. Да, я признаю, не надевать презерватив с тобой - было безответственно. Но я не думал, что аборт для тебя - такая проблема.