Я вылетаю из его кабинета и, схватив со стола сумочку, бегу по коридору. Слышу, что он бежит за мной.
Нажимаю кнопку лифта.
Он догоняет меня, хватает за плечи, прижимает к стене.
- Ты что творишь, а?! - рычит он. - Ты где находишься вообще?!
От всей души плюю ему в лицо.
Он столбенеет, принимается вытирать слюну, и в это время подъезжает лифт. Двери открываются. Там стоят два крупных мужчины лет сорока в чёрных костюмах. Судя по всему - охранники. Я забегаю в кабину и встаю между ними. Кнопка первого этажа уже горит красным.
Руслан прищуренно смотрит на меня. Играет желваками. Я тоже смотрю на него. Прямо в глаза.
Двери закрываются.
3. Глава 3
Долго не могу настроиться на то, чтобы открыть дверь. За дверью сестра и мать. Я стою на лестничной площадке, рядом со мной стоят на грязном кафеле две сумки с вещами. Все вещи - старые. Я оставила в съёмной квартире всё, что подарил мне Руслан. В том числе то, в чём была одета на работе. Сейчас на мне старые потёртые джинсы, футболка, лёгкий серый свитер и белые кроссовки, которые я купила с зарплаты.
Я знаю, что они обе дома. Звонила Ольке, когда ехала в автобусе. Не сказала, правда, что собираюсь вернуться. И сейчас мне страшно. Я просто заранее предполагаю, что скажет мама.
Наконец, решаюсь и вставляю ключ в замочную скважину. Тянущее чувство страха угнетает.
Олька вылетает навстречу, лезет обниматься.
- Привет, - улыбаюсь я, и глажу её по голове.
Она вжимается в меня, стискивает руками:
- Я скучала, Наташк. Пипец, как скучала.
- Да ладно тебе, - говорю я.
- Нет, правда, - она смотрит на меня снизу вверх распахнутыми глазами, а потом переводит взгляд на мои сумки: - Ты вернулась?
- Да.
Она хмурится:
- Вы поссорились?
- Разошлись, Оль.
- Ясно, - вздохнув, говорит она.
В коридор выходит мама. Смотрит в глаза, затем на сумки. Отворачивается и уходит. Вздыхаю. В общем-то, очень предсказуемо.
Вымыв руки, иду на кухню.
- Чайник горячий? - спрашиваю Ольку.
- Да, только вскипел.
Приходит мама. Садится на табуретку, смотрит на меня.
- Привет, мам, - запоздало говорю я.
- Привет. Ничего не хочешь мне сказать?
- Отчего же, - меня колбасит, но я решаю вывалить всё сразу, чтобы не было этих подвешенных состояний. - Хочу. Мы с Русланом расстались, я уволилась с работы, и я беременна.
С вызовом смотрю маме в глаза.
- Деньги, что ты перевела, - говорит мама как-то отстранённо, будто бы сама с собой рзговаривает, - я положила на журнальный стол. - Квартиру оплатила сама. Тётя Галя мне одолжила, я вышла на работу и с зарплаты ей отдала. Мне этих твоих денег не надо.
- Ясно.
- Какой срок?
- Вторая неделя. Но это не точно.
- И что думаешь делать?
- Не знаю. Рожать.
- А ребёнка кормить на что будешь?
- Заработаю и прокормлю.
- А хахаль твой вообще в курсе, что ты беременна?
Заставляю себя посмотреть на неё. Это трудно, но я выдерживаю суровый мамин взгляд.
- Да.
- И что говорит?
- Предложил сделать аборт.
- Так я и думала...
Мама встаёт с табуретки.
- Я тебе так скажу, Наташ. - она смотрит в окно. - Ты уже взрослая, решай сама, как поступать. Когда я тебе говорила, что против таких отношений на работе и против этих подарков - ты меня слушать не стала. Крутанула хвостом и унеслась к нему. Теперь, поджав этот самый хвост, вернулась. Я не могу сказать, что хочу, чтобы ты подавала Оле такой пример. У неё и так в голове теперь вместо учёбы одни мальчики...
- Ма-ам... - хмурится Олька.
