- Дашенька сильно проштрафилась, да? - прокомментировал зрелище Макс. Глаза обоих домов смеялись. Я отложила вилку, с тревогой глядя на девушку — стараясь смотреть только на лицо, а не на полную обнаженную грудь. Невооруженным глазом было видно, что она злится — и эти двое провоцировали ее. Я сразу прониклась к ней искренним сочувствием, воспринимая ее злость как глоток свежего воздуха в этом мире, где меня окружали сплошь покорные сабы с глазами в пол.
Здоровяк, тем временем, дернул за цепь.
- К ноге, - скомандовал он. Тяжело дыша, девушка подползла ближе, после чего ее дом потерял к ней всякий видимый интерес и повернулся к Максу.
- Представляешь, - пожаловался он, - Дашенька почему-то решила, что своего дома можно кусать во время пет-плей, прямо в клубе. Совсем от рук отбилась.
- Она укусила тебя? У всех на глазах, во время сцены? - уточнил Макс таким тоном, будто девушка обвинялась в убийстве.
Лицо сабы на поводке мгновенно стало тревожным, и я тоже невольно сглотнула, уже начиная кое-что понимать в мимике и интонациях Макса. Сейчас его лицо не предвещало ничего хорошего для провинившейся.
- Да. Я прошу твоего разрешения на сцену на барной стойке, - с таким же пугающим серьезностью лицом заявил крупногабаритный дом.
- Нет! - умоляюще воскликнула девушка, сложив ладони, но оба мужчины посмотрели на нее так холодно, что та сразу замолчала.
- Да, я разрешаю, - царственно кивнул Макс и помахал Диме. Бармен весело улыбнулся, махнул в ответ и кивнул, проворно убирая с барной стойки всю посуду.
С моей вилки упал салат. Дальнейшее происходило так быстро, что я не успела даже пары раз хлопнуть глазами к тому времени, как несчастную девушку на поводке подвели к барной стойке как на казнь, и туда, словно по команде, стали подтягиваться все посетители клуба, досидевшие до этого позднего, а точнее сказать, раннего утреннего часа.
Когда Макс качнул головой, приказывая мне идти туда же, я почувствовала, как сердцебиение ускорилось, а в животе стало холодно. Если они собираются сделать с этой девушкой что-то, неприемлемое для меня самой, то я не хотела бы это видеть, пронеслось в голове. Но, даже заметив сомнение в моих глазах, Макс еще раз настойчиво скомандовал идти к стойке, на этот раз голосом:
- Вперед, саба. Я хочу, чтобы ты видела все от начала до конца.
- М...Макс, пожалуйста. Я немного паникую, - призналась я и вздрогнула, заметив краем глаза, как резко взлетает его рука. Но удара не последовало, он лишь сгреб мои волосы в ладонь и подтянул к себе:
- Скажи мне, саба, сколько раз я должен наказать тебя за дерзость, чтобы ты запомнила, как обращаться к своему дому?
- Простите меня, мастер, - с досадой на себя выпалила я и умоляюще посмотрела, ощущая себя полной идиоткой. Его лицо смягчилось почти мгновенно, и Макс выдал улыбку, полную такого обаяния, от которого мое сердце едва не остановилось.
- Прощена. Хорошо сейчас попросила. Идем.
- Пожалуйста, мастер, что он будет с ней делать?
- Не он, а мы, - мягко поправил Макс, пока мы шли к барной стойке, - Саба совершила серьезный проступок, поэтому ее ждет публичная сцена с участием нескольких мастеров. Я хочу, чтобы ты внимательно посмотрела и запомнила, как это бывает, когда публично дерзишь своему дому.
Едва ли не силой усадив меня, слегка заторможенную, на один из угловых барных стульев и поместив, таким образом, в своеобразный первый зрительный ряд, Макс обошел стойку и занял место, близкое к центру. Рядом с ним по его сигналу сел дом провинившейся девушки, два места с другой стороны заняли другие верхние, одетые примерно похожим образом: темные брюки, темные рубашки, расстегнутые лишь на две-три пуговицы сверху.
