Макс сбросил обувь и пересек комнату, снял что-то со стены, но на этот раз я предусмотрительно не стала вертеть головой, смирно сидя на месте. Самой стало интересно, что будет, если стану супер послушной и во всем буду подчиняться.
Совсем рядом, возле моего уха, внезапно звякнула пряжка, и я вздрогнула — но усилием воли удержала взгляд на полу.
- Хорошая девочка, - тихо сказал Макс, и моей шеи коснулось что-то жесткое, - спокойно, это ошейник. Так нормально?
- Да, господин.
Он застегнул его сзади, и я поразилась, как отреагировало все тело, учитывая, что Макс еще ничего не делал — просто надел его на меня. От сердца к низу живота прокатилась жаркая волна, по рукам пробежали мурашки, соски встали торчком.
- Сегодня ты будешь щеночком, - объявил Макс, потрепав меня по затылку, - щеночек, естественно, не умеет говорить и ходить на двух лапах. Он может скулить, кивать головой, сидеть возле хозяина, класть голову на колени и так далее. Понятно?
- Да. Ой…
- Плохой щеночек, - с иезуитской улыбкой произнес Макс, вытянул ладонь и дважды согнул ее, поманив меня вверх, - Стоять.
Едва не вскочив на ноги, я в последний момент догадалась встать на четвереньки. Мои щеки медленно заливались краской — а эта игра здорово унижала. И самое ужасное, что все мое тело откликалось на это возбуждением. Черт бы побрал Макса, откуда это он это про меня знал?
Внезапный жесткий и увесистый шлепок по моим ягодицам — в его стиле — заставил меня вздрогнуть всем телом. Если бы не полотенце, смягчившее удар, я бы взвыла.
- Если щеночек плохой, его наказывают, — пояснил Макс так, будто я была совсем бестолковой, и в его голосе явственно слышалась улыбка. — Давай потренируемся выполнять команды. Щенок, гулять!
Его веселый тон наводил меня на недобрые мысли, но память о субботе подсказывала, что лучше выполнять команды — и «щенок» в моем исполнении почти сразу отправился гулять по комнате, а у кровати, поддавшись игривому настрою, я даже задрала лапу.
- Фу, — тут же скомандовал Макс со смешком. — Щенок, бегать.
Что? Но я не умела бегать на четвереньках. Небольшое ускорение привело к тому, что коленям стало больно, а полотенце начало сползать. Перехватив его рукой, я почти сразу схлопотала от Макса. Двумя шагами сократив расстояние между нами, он снова шлепнул меня — на этот раз по голой попе — и сорвал полотенце:
- Плохой щенок. Щенки не могут держать полотенце лапами, и оно им ни к чему, — сказал он, еще раз шлепая меня. Невольно подобравшись, я прижалась локтями и головой к полу так, как это делают собаки, и Макс немного смягчился:
- Щенок, голос.
- Аууууу, - тихо попыталась я, но Макс качнул головой:
- Голос, - повторил он, сделав тон жестче.
Гавканье в моем исполнении даже для меня вышло ужасным, и Макс со вздохом кивнул:
- Сидеть.
Вернувшись в исходную позу, я замерла в ней, наблюдая периферическим зрением за тем, как Макс роется в одном из ящиков, после чего прямо в моем поле зрения возникли вещи, которые меня здорово напугали: он бросил на кровать собачий хвостик с металлическим креплением и анальную пробку.
Тихонечко заскулив, я умоляющим взглядом посмотрела на него, но Макс лишь улыбнулся, снова потрепав меня по волосам — и почесал за ухом:
- Хороший щеночек. Сейчас мы сделаем тебе хвостик.
Я снова издала скулящие звуки, надеясь этим как-то смягчить его, но, похоже, даже очень хорошим поведением изменить его намерение было нельзя.
