– Если не было его, значит, ты сейчас ищешь внимания, – снова убрала я неугомонную руку с живота. Она отвлекала. Все, что делал Ройс, сейчас лишь мешало концентрироваться на несомненно важном разговоре. Но я ведь сильная… – Заставляете других чувствовать себя скверно, потому что в вашей душе мрак. Заражаете им окружающих.
– Такая красивая… – прошептал Лиар, уже стягивая с плеча мой халат. Я вернула его на место.
– Ты глубоко ошибаешься, ведьмочка. Во всем. Случай с моими родителями – это показатель, каким я буду и какой уже есть. Сказал, чтобы знала, во что ты ввязалась по своей наивности полгода назад.
Руки Ройса что-то делали, ни на миг не отрывались от меня, даже если я их с себя сбрасывала. Главное, не обращать на эту ласку внимания, не прислушиваться к реакции собственного тела.
– А твое внимание… – продолжал брюнет. – Увы, нет ни малейшего желания получить его от столь развратной особы.
– Тогда зачем вы явились? – дернула я плечом. – Не для того ведь, чтобы внезапно подарить утешение мелкой дряни?
– Восхитительная Вивиан…
– Уж явно не для того, чтобы узнать, что тебя поимели другие мужчины! – снова злился Дрэйк, невольно наблюдая за своим кузеном.
– А какая разница? Задето твое самолюбие? Думал, после вас двоих я никого не захочу?
– Нежная, гладкая такая…
– Лиар, перестань!
Неугомонный, ей-богу!
– Надеялся, что ты не настолько падшая, чтобы даже после обретения связи без разбору делить постель с первым встречным мужчиной.
– Черт, Лиар! – отстранилась я от неуместных ласк и еще двинулась к краю стола, к Дрэйку.
Подняла голову, вдруг поняла, что слишком близко, а брюнет отодвигаться не собирался. В ловушке я.
Ройс прошелся языком по ушной раковине, внизу живота все стянуло, я судорожно выдохнула. И все это глядя в голубые глаза, которые приколачивали к столу. А Лиар не останавливался, вошел во вкус, запустил язык прямо в ухо. Вроде должно быть противно, но меня затрясло всю. Я свела бедра, почти. Уперлась ими в чужие ноги.
Точно в ловушке.
– Отойдите, – сдавленно попросила.
– С какой стати?
– Вы называете меня распут… ной. Лиар, не надо. Но сами же… Лиар! – воскликнула я, когда он пробрался в вырез халата и накрыл ладонью грудь.
Я попыталась достать его руку. Повернулась, чтобы отругать неугомонного гада, но он перехватил мое лицо за подбородок и поцеловал. Настойчиво развел мои губы, проник языком внутрь. Словно не звучало никакого отказа и ему все позволено.
В голове плыло, внутри все ныло. Как приятно было бы поддаться…
Я еще попыталась вывернуться. Уперлась локтем куда-то, но ведь сложно. Меня уносило этим вихрем: его настойчивостью, осторожной лаской груди, юрким языком, затягивающим мой в танец-борьбу. Каждое прикосновение откликалось во мне, звучало. Все так неправильно, громко.
Нужно отстраниться, оттолкнуть!
И я оттолкнула, высвободилась, чтобы нечаянно уткнуться лбом в твердую грудь его кузена.
Не думать, не слушать стук сердца. Не поднимать глаза.
Халат медленно сползал с моих плеч. Кожу снова осыпали поцелуями. На лодыжке появилась рука, и она явно не принадлежала Лиару. Опустилась, прошлась нежно по голой ступне, вызвала смех.
– Ай, щекотно, – фыркнула я и все же запрокинула голову.
Он смотрел. Проникал в меня своим особенным холодом, сковывал легкие обжигающим морозом. Медленно-медленно скользил по ноге вверх, одними пальцами, едва касаясь. Гладил. Икры, впадинка под коленом, бедро. Дальше, дальше, задирая длинные панталоны с рюшами. И все под прижимающим меня к столу взглядом, под обжигающие поцелуи на спине, под шепот, какая я красивая, как вкусно пахну цветами, какие хрупкие у меня плечи, под собственные попытки удержать халат на груди, под неугомонное скольжение ладоней по бокам, животу.
