– Вы, значит, так и не узнали – и до сих пор не знаете, что с ним произошло?
Она покачала головой.
– Возможно, встретил кого-то другого. Может, царь оставил его в России. Мы расспрашивали о нем, когда бы в заливе ни бросал якорь русский корабль, но никто о его судьбе ничего не слышал. Была ли я дурой – юная девчонка, навеки уцепившаяся за нарушенный обет? Быть может, он все это время притворялся, играя на моем к нему расположении, чтобы отец мой выдал провиант для его колоний. Вот я и пришла к вам – чтоб вы это для меня выяснили.
– И вы ждали двести лет? – Еще не задав вопрос до конца, Майк сообразил, что если болтаешь с духом в двухстах футах над заливом Сан-Франциско, у тебя вообще-то нет права ставить под сомнение чей-либо здравый смысл.
– Вы – первый, кто сумел нас услышать. Иногда нас слышат те, кто собирается прыгнуть, но они не отвечают, а вскорости уже оказываются средь нас. А тогда уж ответы искать поздновато.
– Значит, все, кто когда-либо прыгал с моста, – они еще здесь? Они – как вы, они…
– Не все, но большинство.
Майк попробовал сосчитать в уме: где-то по одному прыгуну в неделю с тех пор, как мост открыли почти восемьдесят лет назад, – это… много.
– Это…
– Много, – сказала она. – А есть еще и другие. Не только те, кто прыгал. Многие другие.
– Многие, – повторил он.
– Мост – это место между, а мы – души, которые не там и не здесь.
– Значит, если я выясню, что случилось с вашим графом, тогда что – вы двинетесь куда-то дальше?
– Есть надежда, – ответила призрак. – Надежда есть всегда.
– Минуточку, пожалуйста. – Майк пауком добрался до матричного сплетения балок, где его не смог бы разглядеть Бернителли, и уже сунул было руку в комбинезон за смартфоном, но тут помедлил. Нельзя же так внезапно: минуло двести лет, а он просто отыщет что-то поисковиком, и ее миссия на этом завершится, сама она упокоится? А если граф ее и впрямь женился на другой женщине? Что, если он ею просто воспользовался, обманул ее?
– Консепсьон, говорите вы по-современному, а про интернет вам известно?
– Прошу вас, зовите меня Кончитой. Да, я слыхала. Мы улавливаем радио в проезжающих машинах, подслушиваем людей, проходящих по мосту. Сдается мне, “интернет” – это какой-то новый способ, придуманный людьми, чтоб быть неприятными друг с другом, нет?
– Что-то вроде. – Майк впечатал фамилию графа в строку поиска и после того, как та высказала предположение, что он написал ее неправильно, пристукнул по кнопке “искать”. За считаные секунды возник результат, и Майк попытался никак не показывать, что именно он вычитывает о поступках графа все эти годы назад. Когда Кончита явилась ему впервые, пока он еще не оправился после того, как чувак в свитерке перемахнул через перила, она его пожалела – дала неделю, чтобы он подготовился к ее повторному появлению. При их второй встрече она предупредила его и сгустилась лишь после того, как он надежно пристегнулся к мосту. Она о нем пеклась. Ей он этим обязан.
Майк покачал телефону головой и сказал:
– К сожалению, искать что-то про вашего графа интернет отправил меня в библиотеку. Может оказаться не быстро. Вы сумеете появиться еще разок?
– Чтобы так вам являться, требуется большая воля, но я вернусь.
– Спасибо. Дайте мне пару дней. Следующие несколько смен я буду работать под проезжей частью.
– Я вас отыщу, – сказала она. – До следующей встречи – и благодарю вас, Майк Салливэн.
