– Дурачок, мы давно с ним помирились, – расплылась в улыбке Руфина. – Я посмотрю, что можно сделать.
На следующий день Клемент объявил, что экзамен состоится через неделю. Охваченный ужасом Филь немедленно отпросился у Флава и, меся сапогами тающий под мартовским солнцем снег, стал как заведённый наворачивать круги у башни, устремив взгляд в свои мятые записи. Он надеялся, что ритмичная поступь каким-нибудь образом вобьёт в его голову то, что он плохо знал. Жизни в башне для него всё равно не было, там рабочие вскрывали пол, чтобы добраться до подземной реки. Чтобы они не подладились в солнечном луче, линзу на крыше накрыли куском полотна.
Не обращая внимания на взгляды служащих, спешащих по делам, Филь два с половиной часа утаптывал площадку, пока у него не загудели ноги в промокших сапогах. Остановившись передохнуть, он увидел, как из восточного крыла замка вышла среднего возраста девица в дорогой одежде, державшая себя так, будто заглотила корабельную мачту. Она споткнулась, завидев его.
– Холера, – прошептал Филь. – Надо же, как не вовремя!
Удача избавила его на три месяца от возможных столкновений с кем-нибудь из Хозеков и Фе, но сегодня она его оставила. Сердиться на неё он не мог: при виде Лентолы кто угодно сбежит. Девица твёрдым шагом направилась к нему.
– У тебя совесть есть? – вместо приветствия спросила она.
– И тебе доброго дня, – ответил ей Филь.
– Нам сообщили, что тебя отослали в горы Тарпан к соляным копям, а ты расхаживаешь здесь как ни в чём не бывало, не желая потратить четверть часа, чтобы дойди до дому и сообщить, что с тобой всё нормально!
С момента, когда Филь видел её последний раз, Лентола перешла в одежде в новую лигу. Сегодня на ней были льняные штаны тройного плетения, заправленные в высокие серые сапоги из мягкой кожи с лавандовым отливом и лавандовая же шнурованная куртка толстой шерсти с большим капюшоном, отороченным серебристой лисой. Из-под куртки виднелся дымчатый свитер мягкой пряжи. На руках красовались серые замшевые перчатки.
– Габриэль места себе не находит в догадках: Флав совсем выслал тебя из столицы и ты теперь отверженный; как к этому отнесутся Хозеки и что будет с её свадьбой, которая назначена на май? Как давно ты здесь?
Филю было не привыкать выносить Лентолино негодование, и он уже собрался её отбрить, как вдруг сообразил, что на Флава с Руфиной она не посмеет направить свой гнев, а значит, у него есть возможность донести до обоих семейств, насколько рассердил его визит в Менону. И что Флав с его мнением согласен, и даже Руфина его поддерживает.
– Со дня возращения из Меноны, – ответил он спокойно.
Лентола отшатнулась:
– Я только что интересовалась у Руфины, когда ты будешь назад, она ответила, что понятия не имеет! Вы все сговорились, что ли?
Филь улыбнулся: «Всё-таки Руфина стоит своего мужа!» Его улыбку Лентола расценила как подтверждение. Она фурией развернулась на каблуках и помаршировала к замковому мосту. Филь постарался выгнать её визит из памяти как можно быстрее, походил ещё немного, твердя вслух французские глаголы, а потом направился обедать.
Быстро перекусив в кухне, где предпочитал находить себе еду, не желая тратить время на церемонные высиживания в столовой, Филь снова выскочил на улицу учиться. В этот раз он столкнулся там с Эшей.
– Я только что от Руфины, – сказала она. – В семье назревает скандал!
