Мы вчетвером прошли в комнату за троном и заняли места вокруг тихого костра под звёздным небом с полной луной. Сиреневые пышные облака плыли над нашими головами, не смея затмевать свет яркой луны. Я ожидал увидеть за этой дверью хотя бы стены, но никак не просторную равнину, а тем более и ночь. Когда мы вошли в храм, на улице стоял день, что произошло за эти минуты, что превратили свет во тьму, сложно сказать, но во мне не возникало противоречий, будто это было нормально.
Некоторое время мы молчали, вслушиваясь в треск убаюкивающего костра. Иногда нечто прекрасное, нечто вечное создаётся из таких простых вещей, как древесина и огонь. А затем они заговорили так искренне и беспечно, что мне захотелось обнять каждого из них и дать им всё, чего они хотят.
– Мы всё обдумали, – говорила девушка, – мы уедем отсюда подальше к морю, купим там небольшое заведение, кафе или бар. По вечерам к нам будут заходить постояльцы, мы будем разговаривать с ними и делиться недавними новостями…
– А ранним утром, – продолжал парень, – мы будем ходить к берегу моря и наблюдать за тем, как чистые солёные воды омывают наши ноги. Так мы будем счастливы, так мы заработаем капитал и потратим его на дом. Мы построим его рядом с баром, чтобы не тратить время на дорогу до работы…
– А затем, – продолжала девушка, – я стану популярной, я буду петь, хорошо петь, я научусь, обещаю. Мои песни разойдутся по всему миру, а когда меня пригласят на телевидение, я спою песню об этом городе, своём родном городе в котором зарождались эти мечты. А мой брат влюбится в красивую девушку и добьётся её сердца…
– Да, – подтвердил парень, – а после я съеду в её, хоть и не большую, но уютную квартиру и мы проживём вместе до конца наших дней.
И вдруг они замолчали. Моя спутница тоже ничего не говорила. Мы просто смотрели на костёр. Раскалённые искры вылетали из владений огня и медленно гасли в тишине ночного ветра.
Когда я захотел заговорить, дать комментарий на счёт всего происходящего и задать вопросы, что развеяли бы пелену непонимания, сбоку ко мне протянулась рука с курительной трубкой, из которой шёл дым. Я всё понял. Вдыхая ароматный дурман густого тумана, я мог лишь умиляться искренним лицам этих людей.
Все мы услышали слова наставника, но, думаю, он не хотел этого, они были предназначены не для нас, думаю, это была его личная борьба с прошлым. После них он на некоторое время замолк, мы тактично не вмешивались. Каждый из нас понимал, что ему нужна эта передышка, чтобы побороть грызущие изнутри воспоминания. Мы замерли точно так же, как и он, не позволяя сделать себе лишнего вздоха, чтобы не нарушить его внутреннюю войну. Я не знал, как я должен был воспринять эту информацию, мне казалось, что он случайно раскрыл эту деталь. Должно быть, он был неимоверно зол на тех, кто допустил эту оплошность. Целый год, удивительно как он не сошёл с ума.
– Так о чём это я? Время, машина времени. С тех пор прошло много, хм, времени и теперь у каждого внедрителя есть этот самый прибор, – он указал на эти странные часы на столе так спокойно и естественно, будто и не было этой напряжённой паузы. – Нам достаточно ввести дату и время и оказаться в приблизительном моменте смерти, который либо уже точен, либо отходит от нужного кадра на не более чем четыре шага. Прокручивая вперёд или назад специальный регулятор сбоку, в случае несовпадения, можно легко настроить сцену на тот кадр, где и происходит внедрение, то есть, смерть и начало. Данный механизм не перематывает время вместе с вами, он перемещает только вас по кадрам, и вы всё это время остаётесь вне зоны видимости посторонних лиц и никоим образом не влияете на прошлое, так что ошибки времени не могут быть допущены. Сама вселенная не позволяет нам это сделать.
