На корпусе корабля светилась выемка. Протянул руку, пальцы легли в паз. Кусок обшивки бесшумно выдвинулся и уплыл наверх. Никита шагнул в проём.
Пахнуло свежестью, словно здесь только что отгремела гроза. Молочно–светлые стены и потолок мягко светились. Матовый пол казался стеклянным, но пружинил, как тонкий мат. В центре, напоминая застывшую широкую водяную струю, возвышался постамент. Над ним, накрытый прозрачным куполом, завис с пуговицу размером, переливающийся бесчисленными гранями светящийся диск.
Купол растаял, как только Никита поднёс к нему руку. В голове негромко, но отчётливо прозвучал отдающий металлом голос:
– Возьми и уходи.
Почти невесомая вещица скользнула в подставленную ладонь. Тёплая, она едва уловимо пульсировала, словно в руке билось крохотное сердце. Никита сжал кулак и покинул корабль и храм. За спиной снова заскрежетало, плиты легли на место.
Пересёк двор. Только около ограды почувствовал, что снова свободен. Глубоко вздохнул, встряхнул головой, сбрасывая остатки наваждения, подошёл к друзьям.
Ему казалось, что с того момента, как он вошёл в храм, прошло не более получаса.
– Наконец то…!
– Никит, что там? Удалось портал найти?
– Рассказывай!
Его закидали вопросами. А он молчал, не в силах справиться с оцепенением. Наконец заговорил:
– Там тарелка. Я был внутри. Меня заставили взять какую–то штуковину. Она почти ничего не весит, светится и пульсирует. Зачем мне это вручили, и что с этим делать, не понимаю. Про портал не узнал ничего, мне голову отключили.
Покосился на плечо. Тимоха сидел на привычном месте.
– Я так надеялась, что ты портал найдёшь. – Голос у Алёнки сел.
– Нет. Погодите. Здесь должен быть какой–то смысл. Мы, просто, не понимаем. – Павлик бесконечно поправлял очки. Руки дрожали.
– Покажи. – Андрюха тронул Никиту за руку.
В раскрытой ладони мерцал голубоватый сложно огранённый диск.
– Можно, я подержу? – Прошептала Алёнка.
– Конечно.
Передал вещицу. Алёнка приняла. Она почти не дышала. Медленно сомкнула и разомкнула пальцы. Словно хрупкую бабочку держала.
– Тёплый. В нём, правда, как пульс бьется. Никит, забери, – она протянула руку.
Никита взял, машинально потёр, соображая, как не потерять такую малютку. Диск схлопнулся и прилепился к запястью. Он больше не светился и выглядел, как обычная родинка.
– А штучка то с сюрпризами. – Андрюха потрогал, поковырял, пытаясь поддеть.
– Здесь в джунглях в этой штуке нет смысла, – возбужденно заговорил, вдруг, Павлик. – Думаю, мы сможем вернуться. Я почти уверен!
– Пашка, правильно! Конечно! – У Алёнки вырвался вздох облегчения. – Паш, ты чего?
Мальчишка с ужасом смотрел куда–то поверх её головы.
К ним приближался огромный ящер. Мутно болотистые глаза налились яростью и походили на тлеющие угли.
Друзья оцепенели.
– Отходим. Медленно. – Никита, не отрывая взгляд от ящера, нащупал трясущуюся Алёнкину руку, они начали отступать.
– Спиной не поворачивайтесь. – Пашка попятился, увлекая за собой Андрюху.
Очутившись на казавшемся безопасным расстоянии, развернулись и понеслись. Рассекая папоротники, не обращая внимания на хлеставшие по лицу ветки. Выскочили к морю и помчались вдоль берега, гонимые пережитым страхом. Бежали, пока Никита не остановился, выкрикнув:
– Стоп!
Попадали, задыхающиеся от бега, измученные гонкой.
– Эта штука сильно нагрелась, жжёт и, как током, бьет. – Никита осторожно потирал ладонь.
