Незаметно Гуснар увяз по пояс и уже не сомневался, что вскоре придётся перейти Калинов мост. Пора помолиться и достойно принять смерть. Но тут за рядами деревьев мелькнула тень.
«Зверь. Учуял, вот и пожаловал. Волк вроде или, может, рысь. Лучше у Кикиморы в гостях жизнь закончить, чем еще живого зверь драть начнет», – спокойно подумал Гуснар и перестал сопротивляться.
Но, видно, Кикимора не натешилась. Северянин почувствовал под ногами дно болота. Он удивился и начал выбираться из трясины. Когда получилось дотянуться до тонкого ствола березы, появилась надежда, что выкарабкается.
«Главное, чтобы зверь не напал», – оглядываясь по сторонам, рассуждал Гуснар.
Он начал с большим усердием тянуть на себя березку, она с треском надломилась, и земля вновь превратилась в жижу. Гуснар перестал бороться. Под ногами опять чувствовалась опора. И так несколько раз.
– Вот ты как, – зло выкрикнул Гуснар и из последних сил заработал всем туловищем, от чего он провалился по грудь, и тут почувствовал, как ему в бок уткнулась толстая ветка.
Очередная кикиморовская шутка?
Ветка вновь больно уткнулась в бок, Гуснар обеими руками схватился за нее и начал карабкаться вон из ловушки.
Едва отдышавшись, он осмотрелся, но ничто не выдавало присутствие спасителя. Может, и нет никакого спасителя. Это сестрица Лешего поиграла и сжалилась.
– Кто здесь? Покажись. – Тихо попросил он.
Сзади хрустнула ветка, и он увидел огромного, лохматого, звероподобного великана.
«Человек ли, зверь. Не разберешь сразу». – Он зорко следил за каждым движением незнакомца. Тот стоял смирно.
«Вроде человек. Лесной, верно». – Гуснар встал и низко поклонился лесному чудищу.
– Благодарствую. Спас ты мне жизнь. – Гуснар старался говорить внятно и раздельно, – как знать, может лесной и понимает его речь.
Некоторое время они молча стояли друг против друга, затем лесной подошёл к Гуснару и встал рядом, приложил руку сначала к макушке Гуснара, затем к своему плечу и что-то, как показалось северянину, промычал.
«Ух, окаянный! И тебе мой рост не нравится», – злобно подумал Гуснар, но ни один мускул на его лице не дрогнул. – «Сравнивай, сравнивай, мы ещё поглядим, чья возьмет».
Дальнейшего сопоставления не последовало. Лесной отошел от Гуснара и дружелюбно заулыбался. Гуснар ответил улыбкой и, не таясь, рассмотрел незнакомца. Широкоплечий, почти на две головы выше, огромные руки, могучий полуобнаженный торс буграми выступал из-под короткой рубахи из тонко обработанной кожи. Мускулистые бедра плотно облегали штаны по колено. На ногах до середины икры были натянуты обтягивающие чулки. На бычьей шее висело сплетенное из кожи украшение с мордой медведя.
«Хороша красьба[22]», – отметил для себя Гуснар.
Лицо лесного не было ни злобным, ни безобразным. Лицо как лицо: широкие скулы, узкие глаза прятались под густыми бровями. Цвета спелого пшена ниже пояса волосы, сзади перехваченные кожаным ремешком.
«Ничего звериного в нем и нет», – подумал Гуснар и вновь попытался завести с незнакомцем разговор.
– Меня зовут Гуснар. A тебя?
Лесной замотал головой, мол, ничего не понимаю.
– Ме-ня зо-вут Гус-нар. – Разделяя каждое слово на звуки, повторил он, при этом большим пальцем тыкая в грудь. – Гус-нар, Гус-нар, – произнес еще несколько раз.
– Пуш-вал, – лесной закивал головой в подтверждение, что понял.
– Как тебя кличут? Меня зовут Гус-нар, – северянин ударил кулаком себя в грудь, – а тебя? – и рукой дотронулся до груди лесного, который сначала резко шагнул назад, затем заулыбался.
