Затем мы перешли к разговору о ее успехах в боевых искусствах. Как выразилась Амелия, посвятить себя единоборствам стало для нее вынужденной мерой, чтобы не свихнуться в четырех стенах под постоянным надзором тех, кто докладывал отцу о каждом ее шаге. Однако она достигла в этом успехов, так что могла бы стать крайне ценным кадром для Синода. И все же… Если руководство поинтересуется моим мнением, а это непременно однажды случится, я буду категорически не рекомендовать ее к назначению на высокие должности, по крайней мере, пока.
Штаб Священного Синода. Тренировочный центр.
2 часа 18 минут.
Несмотря на то, что было далеко за полночь, Амелии не спалось. А когда ей не спалось, она приходила в центр потренироваться. Благодаря примерному поведению, отец ослабил надзор, который установил после очередного её побега.
Ночь – любимое время Амелии. Ей не приходилось общаться с другими людьми, и девушка полностью погружалась в тренировочный процесс. Она словно порхала над полом. Медленные и плавные движения переходили в быстрые и точные удары. Вот она подобна реке, текущей размеренно и безмятежно, а в следующий миг она превращалась в монолит, который ничто не могло сдвинуть с места.
После нескольких часов занятий, Амелия приняла душ и пошла в свою комнату. Ночью в здании Синода было немного мрачновато. В коридорах никого кроме нескольких часовых. А постоянно бушующая гроза не добавляла ярких красок готическому зданию. Но при всём этом, Амелия любила гулять в это время. Многочисленные массивные статуи, находившиеся буквально в каждом углу, в тусклом ночном освещении казались живыми.
Подходя к комнате, она увидела своего инструктора по единоборствам, мастера Линду Льюис, на лице которой читалось беспокойство. Чтобы мастер пришёл в столь поздний час, должна появиться серьёзная причина.
– Мастер! – поклонилась Амелия, подойдя ближе.
– Здравствуй, Амелия. Есть разговор. Давай зайдём.
Амелия открыла комнату и пригласила мастера внутрь. По всей комнате были разбросаны вещи: одежда, учебники, книги и всякий хлам. Амелии много раз делали выговор, ведь по уставу комнаты должны быть тщательно убраны, но это не помогало.
Амелия скинула одежду со стула, а сама встала около кровати.
– Слушайте, если это связано с тем небольшим случаем, то он сам виноват! – сразу перешла в наступление Амелия. – Ему нужно было выбирать выражения. И вообще, подумаешь, нос сломала. Я же не знала…
– Я здесь не поэтому, – перебила её Льюис, жестом попросив замолчать.
– Тогда зачем? Я вроде бы больше ничего не натворила… кажется.
– Нет, дело в твоём брате. Произошёл… инцидент.
На этих словах Амелия насторожилась. Хотя они с братом не ладили, слова мастера Льюис заставили её кулаки сжаться.
– Что случилось? – настороженно спросила Амелия.
– Если кратко, то вечером захватили архив. Мэтью был направлен туда возглавить операцию по возвращению здания. В целом, операция прошла успешно, но… Твой брат сейчас в критическом состоянии.
Эти слова подкосили Амелию. Она села на кровать и пустым взглядом уставилась в одну точку.
– Амелия. Его состояние оценивается как тяжёлое. Сейчас его помещают в регенерационную камеру, – мастер Льюис приобняла Амелию, попыталась хоть немного её успокоить.
– Могу я его увидеть?
– Он пока без сознания, но, думаю, в палату тебя пустят.
