– Кажется, вы собирались сегодня отправиться с утра по каким-то делам? – продолжила я общение с домработницей. – Разве не так, Эльвира?
– Так, – кивнула она. – Я звонила вчера вечером Вере Николаевне и хотела предупредить, что задержусь, но, узнав от Жанны о случившемся, не могла не приехать.
– Весьма похвально с вашей стороны. Выходит, вы не просто работали в этом доме, но и были в хороших отношениях с домочадцами.
– Конечно, – нисколько не смутилась она. – Без этого нельзя. Если видишься с людьми изо дня в день, так или иначе сближаешься, налаживаешь взаимопонимание. Тем более, что Вера Николаевна всегда прекрасно относилась ко мне.
– Просто замечательно, – я не теряла надежды вывести собеседницу из равновесия. – А с Гошей у вас какие были отношения?
– Хорошие.
– Нельзя ли поподробнее. Его, видите ли, убили, и любая информация нам крайне важна, потому как никогда не знаешь заранее, что может пригодиться в расследовании.
– Не могу сказать, что мы с Гошей были друзьями не разлей вода, но испытывали друг к другу симпатию, – Эльвиру все же понемногу начал раздражать наш разговор. – Мы часто общались, когда он бывал дома, вместе обедали, он рассказывал о своих делах на фирме, иногда и о личной жизни тоже.
– Что он рассказывал вам? – моментально ухватилась я за оброненные ею слова.
Причиной Гошиной смерти могли быть как личные взаимоотношения, так и его, пока неизвестный мне бизнес. Мой вопрос прозвучал общо, и мне было интересно, чему же Эльвира уделит наибольшее внимание.
– Ну, что он мог рассказывать? Что с женой разошелся, например. Как и почему это у них вышло. Потом про новую свадьбу говорил, – дела фирмы она все-таки опустила. Ну что ж, отложим этот вопрос на потом.
Тут я вспомнила фразу, произнесенную Верой Николаевной. Она говорила, что в отношениях Георгия и его бывшей жены сложились какие-то определенные обстоятельства.
– Почему он расстался с последней женой, Эльвира? – спросила я.
– Это же всем известно. Надежда Анатольевна нежданно-негаданно сменила сексуальную ориентацию. Нет, нельзя сказать, что в их взаимоотношениях и до этого все было гладко, но данный факт поставил точку в их семейной жизни. Ее стали интересовать исключительно женщины.
Я бросила взгляд на Костю. Наши глаза встретились, и он чуть заметно кивнул. Дескать, подтверждаю слова допрашиваемой. Этот факт всем известен, и мне в том числе.
– Так значит, Георгий вам жаловался на свою судьбу? – вновь обратилась я к домработнице.
– Помилуйте, – усмехнулась она. – Почему же жаловался? Георгий никогда ни на что не жаловался. Не имел такой привычки. У него был совсем иной характер. Напротив, о случившемся он упоминал с иронией. Да-да, говоря о том, что его жена – лесбиянка, он смеялся.
– Ну, допустим, – ответила я. – А что он говорил вам о предстоящей свадьбе? Он хотел жениться?
– Странные вы вопросы задаете, однако, – рассмеялась Эльвира, но мне этот смех показался неестественным. – Хотел, не хотел. Я же вам уже сказала, Гоша был другого склада человек. Он ни к чему не мог относиться по-настоящему серьезно. Вся жизнь для него была сплошной игрой и развлечением.
Я снова взглянула на Жемчужного, а он снова кивнул головой. Против слов Эльвиры Александровны Берг он ничего не имел.
– Ну что ж, – не спеша произнесла я. – Тогда перейдем к главному. К вашим отношениям с Гошей.
– Разве мы не обсудили это пару минут назад? – изумилась рыжеволосая девица.
