Подружись с Полиной - страница 2

– Сто грамм хлеба на семью и картофель в мундирах, – объявил один из них.

– Сто грамм хлеба на семью, да что же это! – воскликнула Анастасия Сергеевна.

– Да ты радуйся, мамаша, в вашем-то положении. По всей стране голод. Люди мрут, как мухи, – обернулся он в её сторону. Заметив рядом с ней Ольгу, конвоир ехидно прищурился.

– Какая, мамаша, у тебя дочь красавица! Ей-то, может, и сахарку прибавим.

Ольга отвернулась лицом к стене.

Димка сжал кулаки. Анастасия Сергеевна заслонила собой старшую дочь, молча взяв Димку за руку. Продолжая ехидно посмеиваться, конвоир завершил раздачу пайка по вагону.

Анастасия Сергеевна разломила хлеб на три части.

– Мама, а тебе? – заметила Полина.

– Ничего, ничего. Я картошечку съем, – погладила она Полину по голове.

Полина зажала в руке еще тёплую картофелину и стала есть её прямо с кожурой. Подмороженный картофель был сладковат на вкус и приятно наполнил её пустой желудок.

Поезд снова тронулся. Ольга продолжала хмуриться. Анастасия Сергеевна вздохнула.

– На следующей станции перевалочный пункт. Наверное, будем там к утру. Нас переведут в состав, который идёт до Красноярска, – сказала она.

– До Красноярска! Это же где-то совсем далеко в глуши и тайге! – негодующе воскликнул Димка.

– Мама, а как же папа там нас найдёт, когда его отпустят? – встревоженно спросила Полина.

Анастасия Сергеевна, словно не услышав вопрос дочери, устало вздохнула и опустила глаза.

– Его же отпустят, да? Он найдёт нас, да? – Полина затеребила рукав матери.

– Найдёт, найдёт. Сказали, что его отпустят после посевных работ, как норму выполнят. Дай-ка, я твои косички переплету, растрепались совсем, – Анастасия Сергеевна нежно провела рукой по волосам дочери.

– Мам, а правда в Сибири непроходимая тайга, снег круглый год и голодные волки повсюду стаями ходят?

– Кто тебе про волков сказал?

– Димка.

Анастасия Сергеевна бросила грозный взгляд в сторону сына.

– Мам, а в Сибири сливы растут?

– Наверное, нет.

– А яблоки?

– Скорее всего, нет.

– А что же там растёт? – в голосе Полины послышалось разочарование.

– Грибы, да ягоды. Что-нибудь растёт, вот увидишь.

Полина замолчала, уставившись в пол. Она пыталась представить свою жизнь в Сибири посреди снежных сугробов, стай голодных волков и больших красных ягод. Поезд то ускорялся, то замедлял ход. Иногда он останавливался и стоял. Полине казалось, что их путь до перевалочного пункта тянется целую вечность. Ей хотелось поскорее выбраться на твёрдую землю из душной теплушки, в которой она провела уже целую неделю.

Ранним утром тормоза состава снова заскрежетали. Мать поспешно собрала котомки.

– Держитесь вместе, – наказала она своим детям.

Дверь в теплушку открылась. Конвоир объявил станцию и приказал всем выйти из вагона. Пассажиры начали толпиться у выхода, и Полина очутилась рядом с Дашей, которая опиралась на руку отца. Она показалась Полине ещё бледнее, чем при их первой встрече. Даша слабо улыбнулась Полине.

– Прощай. Я буду скучать по тебе и твоей кукле.

– Неужели я тебя больше никогда не увижу? Может, мы снова попадём в один и тот же поезд, – на глазах Полины заблестели слёзы.

– Полина, пойдём, – дёрнула её за рукав Ольга.

В одной руке крепко сжав куклу Варю, а в другой пустую жестяную флягу, Полина спустилась из вагона на землю. Влажный воздух ударил ей в ноздри запахом рельс, табака и пота. Оглядываясь назад, Полина махала рукой на прощание Даше до тех пор, пока фигурка девочки не затерялась в толпе. Полина поспешила за матерью, не сводя глаз с её клетчатого пальто. После долгого переезда на поезде ей казалось, что твёрдая земля качается под её ногами.