Подружись с Полиной - страница 6

– А как же Даша? Это же её семена.

– Она сказала, ей твоя кукла придала надежды, пусть и у тебя будет надежда. Посади их и пусть они тебе Дашу напоминают, – глаза Дашиного отца заблестели.

Полина почувствовала влагу в своих глазах. В горле сжался комок.

– Я их обязательно посажу, – прошептала она дрожащим голосом и крепко сжала узелок в руке.

– Вот и молодец. А теперь, всего доброго, – Дашин отец поспешил из вагона, пытаясь скрыть накатившиеся на глаза слёзы.

Поезд тронулся. Полина продолжала молча сидеть, напряжённо сжимая узелок в кармане. Её сердце учащённо билось под стук колёс. Полина думала о Дашиных семенах, представляя, как посадит их, и они вырастут в высокие золотые подсолнухи. «Семена можно будет сохранять и сажать из года в год», – эта мысль наполнила Полину необъяснимым спокойствием. Может быть, отец скоро их найдёт. Может быть, чувство постоянного голода и слабости наконец исчезнет. Может быть, новая жизнь в Сибири как-нибудь наладится.

Полина крепко прижала к груди свою куклу и протиснулась к окну вагона вместе с остальными пассажирами, чтобы рассмотреть приближающийся перрон и большое одноэтажное кирпичное здание вокзала с высокими окнами. «Красно… ярск», – медленно выговорила она про себя, – «ничего красного пока не видно».

Серые голуби на перроне разлетелись в разные стороны от нахлынувшей толпы. Полина стояла рядом с Ольгой и Димкой, растерянно оглядываясь вокруг. Неужели конец нашим скитаниям? Что теперь? По лицу матери было видно, что она задумалась над тем же самым. Она пролистала бумаги и велела детям следовать за собой к зданию вокзала.

– До Манского района пойдёт грузовик завтра утром, сегодня уже ушёл, – сказал дежурный.

Анастасия Сергеевна устало вздохнула. Она порылась в своей котомке и достала со дна любимое парадное платье.

– Сидите здесь на лавке. Я скоро вернусь, – наказала она детям.

Прошло уже более получаса, а матери всё не было. Полина начала волноваться. Наконец Анастасия Сергеевна показалась из-за угла. Вместо платья она несла в руках куль с сухарями и бутыль молока.

– Мам, а как же платье? – с грустью спросила Ольга.

– Ничего. Вряд ли оно мне теперь понадобится, – спокойно ответила та, раздавая сухари детям.

Полина долго не могла уснуть на твёрдой скамье в зале ожидания. Ей было непривычно, что её больше не укачивало, как в поезде. Девочка томилась от волнения перед ожидающей их неизвестностью после окончания долгого пути, она то и дело опускала руку в карман, чтобы проверить, на месте ли заветный узелок. Димка ворочался на полу, скребя ногтями свою голову. Голова Полины в последние несколько дней тоже чесалась, так как к концу долгого путешествия всех в вагоне одолели вши.

Несмотря на то, что ночью почти не сомкнула глаз, Полина пробудилась от холода очень рано. Анастасия Сергеевна сидела рядом на краю скамьи. Полина с жалостью заметила, что круги под глазами матери ещё сильнее потемнели, а щёки ещё глубже впали от голода. Полине казалось, что мать вот-вот упадёт от слабости и больше не встанет.

– Мама, нам совсем немного осталось уже. Правда?

Анастасия Сергеевна кивнула головой.

Несколько часов спустя вся их семья устало тряслась в открытом грузовике. Грязь от недавно сошедшего снега на ухабистой дороге успела подсохнуть. Дорога пролегала по окраине города и устремлялась в сторону сопок, в глубину леса. Полина глазела по сторонам на возвышающиеся вокруг города сопки, с опаской вглядываясь в гущу деревьев и кустарников вдоль дороги. Её внимание привлекли весёлые струящиеся ручейки, словно бегущие наперегонки с трясущимся по кочкам грузовиком. Снег ещё лежал кое-где в тени под густыми соснами, но в воздухе витал аромат наступающей весны. Полина приободрилась, так как не увидела ни одного волка. Вдруг она заметила высокие кустарники с нежными пушистыми серебристыми почками, на кончиках которых начал пробиваться жёлтый цвет. Она с радостью указала на них матери и брату с сестрой.