– В штаб. Старший инспектор Рош желает самолично дать тебе инструкции.
– Я до сих пор не имела дела с серийными убийцами, – сочла нужным уточнить Мила.
– Тебе не придется его ловить, – язвительно отозвалась Роза. – Это наша забота. Твое дело – выяснить имя шестой девочки. Надеюсь, ты прочла материалы дела.
Мила пропустила мимо ушей высокомерную нотку в голосе женщины, поскольку сразу обратилась мыслями к папке, изучая которую она провела всю ночь. Фотографии погребенных детских рук. Скудные данные судмедэкспертизы относительно возраста жертв и времени их смерти.
– Как это все случилось – в лесу? – спросила она.
– Самое громкое дело последних лет! – объявил Борис, на миг отвлекшись от дороги, и глаза у него засверкали, как у мальчишки. – Не припомню ничего подобного. Думаю, многие шишки теперь полетят с насиженных мест. Поэтому Рош и ведет себя как дурак.
Сару Розу покоробило подобное выражение; Миле, кстати, это тоже было неприятно. Еще не видя старшего инспектора, она поняла, что подчиненные не питают к нему особого уважения. Конечно, Борис чересчур прямолинеен, но раз он позволяет себе такие вольности при Саре Розе, значит в душе она согласна с ним, хотя и не показывает этого. Не годится, подумала Мила. Что бы там ни говорили подчиненные, она сама оценит Роша и его методы.
Роза повторила вопрос, и только тогда Мила осознала, что та обращается к ней.
– Это твоя кровь?
Сара Роза повернулась к ней и указала на пятнышко на брюках. Стало быть, опять открылся шрам на бедре.
– Упала в спортзале, – соврала Мила.
– Залечи рану побыстрее. Не хватало еще, чтобы твоя кровь спутала нам все образцы.
Миле стало неловко от упрека Розы и оттого, что Борис уставился на нее в зеркало. Она надеялась, этим все закончится, но Роза продолжила нотации:
– Один новичок, поставленный охранять место убийства на сексуальной почве, пошел и помочился в туалете жертвы. Мы шесть месяцев гонялись за призраком, решив, что убийца забыл воду спустить.
Борис хохотнул, вспомнив этот случай. А Мила решила сменить тему:
– Почему вызвали именно меня? Разве нельзя было вычислить шестую по заявлениям о пропажах за последний месяц?
– Не к нам вопрос, – огрызнулась Роза.
Грязное дело, отметила про себя Мила. Ясное дело, ее вызвали именно поэтому. Рош решил доверить поиски кому-то со стороны, чтобы потом всю вину свалить на него, если шестая жертва так и останется безымянной.
Дебби. Анника. Сабина. Мелисса. Каролина.
– А что семьи остальных пяти? – спросила Мила.
– Они тоже приедут в штаб сдать анализ ДНК.
Мила подумала о несчастных родителях, вынужденных участвовать в лотерее ДНК, дабы убедиться, что плоть от плоти их убили и расчленили. Скоро их жизнь навсегда изменится.
– А что известно про маньяка? – спросила она, пытаясь отогнать эту мысль.
– Мы не называем его так, – заметил Борис, обменявшись понимающим взглядом с Розой. – Чтобы не обезличивать. Доктор Гавила этого не любит.
– Доктор Гавила? – переспросила Мила.
– Ты с ним познакомишься.
Неловкость Милы все нарастала. Ясное дело, она будет в невыгодном положении из-за неопытности и слабого знакомства с делом; не исключено, что коллеги станут над ней смеяться. Но она все равно не сказала ни единого слова в свою защиту.
А Роза все не оставляла ее в покое – тем же снисходительным тоном она продолжала:
– Так вот, дорогая, неудивительно, что ты не понимаешь, как обстоят дела. В своей епархии ты наверняка преуспеваешь, но здесь все иначе. У серийных убийц свои правила, и это, безусловно, касается жертв. Они не виноваты в том, что стали жертвами. Единственная их вина в том, что они оказались в неподходящем месте в неподходящее время. Или, скажем, надели что-то неподобающее, перед тем как выйти из дома. Или же, как в нашем случае, вина их только в том, что они дети, белые девочки от семи до тринадцати лет. Извини, но ты этих тонкостей знать не можешь. Не принимай на свой счет.
