Отец поначалу горевал, то бросался фанатично исполнять любые желания дочери, боясь ей слово поперёк сказать, то вдруг остывал, и Катя оказывалась предоставленной самой себе и бабушкиному воспитанию. Оно, это воспитание, впрочем, получалось однобоким: забрать девочку из сада или школы, накормить, проследить, чтобы больше часа за компьютером не сидела. Кэт бабушку милостиво терпела как неотъемлемую данность, но авторитетом не считала. Мать никак не проявлялась в жизни дочери, но однажды год назад Катя подслушала, как отец говорил полушёпотом, прикрывая телефонную трубку ладонью: «Всё хорошо, Надь. Нет, не болеет, учится нормально. Глаза на твои похожи». Кэт в тот день сорвалась, нахамила бабушке из-за ерунды, что случалось крайне редко, заперлась с книжкой в комнате, проревелась. Наутро же убедила всех, а, главное, себя (и совершенно искренне), что это просто очередная «Вампирская сага» на неё так подействовала. С той поры и начала подводить глаза чёрным карандашом, укрупняя и меняя их контур, чтобы были похожи на отцовские. Только на отцовские! И стрижку сделала «под пацана», и юбки заменила штанами двух цветов: либо чёрные, либо зелёные. Так ей захотелось. Но на женском кокетстве всё же крест не поставила – эта штука из приятных!
Три месяца назад отец достал путёвку в рижский подростковый лагерь с «уклоном в фотоискусство». Помимо отдыха, для ребят были организованы курсы по фотографии и фотошопу, – что может быть лучше для двух недель зимних каникул! Предполагалось, что в лагерь поедет и Олег, Катин друг. «Бой-френд», как она любила его представлять приятелям, хотя на самом деле никаким бой-френдом он ещё не был. Кэт понимала, что нравится Олегу, рядом с ней ему всегда становилось легко. Она читала запоем, намного больше него, и, что самое ценное, пересказывала книги так интересно и красочно, будто фильм голливудский крутила. И самому читать было после этого совсем не обязательно. Он тянулся за подругой, старался ей соответствовать, хотя и учился намного лучше, правда, в другой школе, «попроще». Но когда на одной чаше весов оказалась Кэт с фотокурсами в Риге, а на другой – Таиланд с предками, то перевесил, к Катиному удивлению, всё-таки Таиланд.
Она дулась неделю и заявила отцу, что ни в какую Ригу не поедет, а останется дома, и давить на неё бесполезно.
Вот тут-то неожиданно и проявилась навязчивая, необычная забота отца. Уговоры и увещевания Катя пропускала мимо ушей, настороженно выискивая доказательства зародившемуся подозрению: отец хочет сбагрить её на все праздники. Нет-нет, безмерная любовь к дочери здесь ни при чём. Чутьё подсказывало Кэт совсем иную причину. Неужели женщина?
* * *
Пару лет назад уже было такое. Павел Петрович завёл одну кралю на работе. Она была новенькой сотрудницей в офисе их логистической компании. Красивая, ничего не скажешь, холёная. Отец долго подбирался к Кате с разных сторон, действовал грамотно: заочно формировал положительный имидж своей пассии, привлек в поддакивающие сторонники бабушку. И такая, мол, Люсенька добрая, вот вафельки для Катюшки передаёт, и умница – вся контора на ней держится, и хозяйственная. А самое удивительное совпадение – это то, что Люсенькина фамилия – угадайте – Васильева! Васильчиков и Васильева, ну не забавно ли!
– Это знак, – говорила, причмокивая, бабушка.
Кэт отмалчивалась, но на очередной пассаж по поводу удивительного сходства фамилий, бросила отцу:
