– Да я тоже особо не умею. Яишку только, – девчонка откусила полкуска серого хлеба, предварительно макнув его в желток. – И мать моя не умеет. Нам экономка готовит и все по контейнерам раскладывает.
Следом в рот полетел ломтик белка. Татьяна повторяла за ней. Глазунью не любила мать, поэтому девушка такое никогда не ела, но всегда хотела попробовать. Сырой желток оказался вязким и вкусным, особенно с хлебом.
Прожевав, Лада продолжила.
– Причем для меня она готовит отдельно, потому что я не могу есть ту гадость, что мать жрет. Она меня постоянно пытается на диету посадить. Сама себя изводит, и меня тоже решила извести. А я считаю, что я и так прекрасна. Моей груди все худые одноклассницы завидуют.
Она горделиво заулыбалась.
– Тут есть чему, – не без толики зависти заметила Татьяна, мельком взглянув на себя.
– А мне этот парень почти понравился, – Лада задумчиво уставилась на дверь кухни. – На самом деле, я бы ему, может, по доброй воле дала, если бы он не был так напорист. И без друзей. И пригласил бы меня на свидание. Хотя бы на одно.
– Он мерзкий, – фыркнула Татьяна. – И дружки его тоже.
– Дружки да, – вздохнула девчонка. – Блин, мы такие тупые с тобой. Это я во всем виновата. Тебя в это втянула. На первого встречного запала. Может, я все-таки в мать?
Она цокнула и снова принялась за яичницу.
– Конечно, нет, – воскликнула Татьяна. – Мы просто с тобой обе неопытные. Я ведь тоже, можно сказать, на первого встречного запала. Я тогда вообще напилась и была без сознания. Он со мной мог сделать все что угодно. Просто мне повезло, что он оказался хорошим.
– Все равно с подругой твоей замутил. Разве это хорошо?
– И правда, – девушка умолкла.
Наевшись, обе почувствовали дикую сонливость. Лада указала Татьяне на раскладной двуспальный диван в ее комнате у окна, кинула туда подушку, покрывало и белье, чтобы гостья приготовила себе постель, а сама со словами «Спокойной ночи» и зевотой прыгнула на высокую кровать и мгновенно уснула. Татьяна тоже, как только коснулась подушки, отключилась. День выдался насыщенным.
Проснулась Татьяна от громкого хлопка. Они забыли закрыть дверь в комнату. И из прихожей все было прекрасно слышно. Девушка резко вскочила. Лада тоже проснулась. Потягиваясь, она сообщила, что это мать вернулась с работы. Проходя по коридору, Арина заглянула в пустой проем.
– Че не спите?
– Дверь надо тихо закрывать! – проворчала из-под подушки дочь.
– В комнату дверь надо закрывать, – так же грубо ответила мать и пошла дальше.
Пялясь в голубой потолок, Татьяна прислушивалась к каждому шороху, который издавала Арина на кухне. Она несколько раз открывала холодильник, ставила контейнеры на стол, кипятила чайник, звенела приборами и посудой. Им обеим было лень подняться и закрыть дверь, поэтому приходилось слушать. Лада накрылась подушкой и закуталась в одеяло, создав себе слабую звукоизоляцию, а Татьяна просто лежала на спине, часто моргая и зевая. Электронные часы на письменном столе показывали раннее утро: без пяти семь. Они проспали примерно пять часов, но Татьяне казалось, что ее разбудили спустя пятнадцать минут после засыпания.
Почувствовав тяжесть в мочевом пузыре, она поднялась и вышла в ванную. На выходе ее поймала Арина с чашкой ароматного кофе в руке. Девушка учуяла бодрящий запах и непроизвольно втянула его.
– Тоже хочешь? – спросила женщина, чуть сбившись, потому что изначально хотела спросить что-то другое.
