Все зааплодировали. Лада показывала «класс». Татьяна обернулась на сгущенную кучу зрителей за собой. Люди тоже поднимали большие пальцы вверх. На душе расцвело. Было приятно получить положительные отзывы, особенно после неудачного обучения в академии. Арина оказалась права. Такой способ раскрепоститься действительно работал. Толпа продолжала увеличиваться, пока не устаканилась на определенном количестве. Кто-то ее покидал, другие дополняли. Некоторые снимали их на телефоны. Татьяна впервые в жизни почувствовала себя популярной. Раньше все аплодисменты доставались только Муравьевой, за исключением того случая на дне рождения Вадима. Но в большинстве своем на Татьяну никто никогда не обращал внимания, а хвалили лишь за то, что получалось повторить за однокурсниками после многочисленных попыток. Только мать ей восхищалась, но ее взгляд никак нельзя было считать объективным. Он сильно замылился родительской любовью.
На удивление Татьяны даже те, кто проходили мимо, не останавливаясь посмотреть, кидали им монетки и купюры в рюкзак. К концу вечера, после двух часов выступления, они набрали примерно пять тысяч рублей – неимоверно большую для Татьяны сумму теперь. У нее в голове тут же выстроилась цепочка идей, как она сможет продержаться этот месяц, не занимая ни у кого в долг и не прося о помощи.
– Неплохой куш, – воскликнула Лада, когда они вышли из ближайшего фастфуда с разменянными купюрами. – В два раза больше, чем вчера.
В глазах девчонки отразился отблеск монет. Она переглянулась с таким же довольным Юрой, а потом посмотрела на Татьяну.
– Держи, твоя треть.
В руки упала одна тысячная купюра и несколько сотен.
– А мы пойдем это вместе тратить, – сказала Лада, предупредив ее вопрос. – Мы бы и тебя позвали, но тебе же на работу надо.
Она скосила недовольный взгляд на мать, которая сидела за рулем и подкрашивала губы.
– В следующий раз, – Юра подмигнул пустому месту между Татьяной и Ладой.
– Ладно, спишемся, – девчонка махнула рукой на прощание и увела друга под локоть в толпу.
Такое взаимовыгодное сотрудничество всем было на руку продолжать. Татьяна каждый рубль ценила. Теперь жизнь не казалась ей невыносимо несправедливой и жестокой, как несколько часов назад. Скорее, сносной. В ней было разное: и плохое, и хорошее. Одно сменялось другим, другое следующим. Это означало, что и проблемы, и эта черная полоса должны пройти. Когда-нибудь. В любом случае глубоко поразмышлять над никчемностью бытия ей не хватило времени. Арина пригласила Татьяну в машину на место дочери.
– А нам точно надо вместе приезжать на работу? – осторожно спросила девушка, вспоминая, как недовольны были танцовщики тем, что арт-директор устроила ее самовольно.
– А что тебя смущает? – Арина ничуть не возмутилась.
– Ну… просто все говорили про блат и все такое. Слухи будут ползти.
Женщина засмеялась и завела мотор.
– Слухи уже поползли. Их не остановить. Так что не парься, – она выехала на дорогу. – Главное, не подведи меня. Я на тебя поставила.
Арина боковым зрением посмотрела на девушку, а та вжалась в сиденье и стала разглядывать деревянную ручку бардачка. Автомобиль не был новым, но за ним хорошо ухаживали. Кожаный салон, торпедо с деревянными вставками, панель управления электроникой из приятного на ощупь пластика – все отдавало не столько дороговизной, сколько качеством. Татьяна не заметила ни одной побрякушки, которыми наполняла свой автомобиль мать. Только гелевый ароматизатор стоял в углу у окна. Педантичность хозяйки читалась в каждой детали.
