Я не удержалась, чтобы не закатить глаза.
– Кто-то из нас точно должен быть приемным ребенком.
Адель улыбнулась.
– Ладно, не кисни. Подвезти тебя куда-нибудь?
Я отказалась, так как решила все выходные оставаться дома. Попыталась сделать уборку, но Сноу, мой кот, все время ошивался под ногами и мне мало что удалось. Однако перебирание вещей всегда действовало успокаивающе, и мне захотелось перетрясти старые фотоальбомы. Со мной часто бывало, чтобы я собиралась навести порядок, но так увлекалась рассматриванием вещей, что забывала, зачем все затеяла. Вот и сейчас я налила себе чаю и высыпала все имеющие фото прямо на обеденном столе. Среди них оказалось немало изображений Вайниса. Его большие добрые глаза смотрели на меня со снимков различной давности, но он оставался неизменным. Я поймала себя на мысли, что сравниваю его с Доджем и прихожу к выводу об их явной противоположности друг другу. Вайнис обладал легким нравом, эстетическим вкусом и всегда тянулся ко мне. Конечно, его симпатия была очевидна, иногда он даже проявлял настойчивость, которая вылилась в два не совсем удачных свидания, больше дружеских, чем романтических. Затем последовал период неловкого общения, и все снова встало на свои места.
Вряд ли хоть одно из привлекавших меня качеств Вайниса можно было отыскать в Додже. Вся его тяга к искусству наверняка ограничивалась просмотром «Менталиста». Впрочем, уверенно я знала только одно, во время наших разговоров неизбежно присутствовало какое-то электрическое напряжение. Может, его и чувствовала только я.
На очередном фото мы с Вайнисом позировали перед зданием университета, гордо сжимая в руках только что полученные дипломы. Выглядели мы нелепо в темно-фиолетовых мантиях и шапочках, но лица были такие юные и счастливые, даже не верилось, что это мы. Я вспомнила, как полгода назад рассматривала брошюру о предстоящем аукционе, как меня накрыло волнение от известий о распродаже частного собрания одного умершего коллекционера. Вайнис тогда тоже загорелся идеей приобрести что-нибудь для Государственного музея истории искусств, у него ушло полгода на выбивание бюджета. Как жаль, что он не успел насладиться своим достижением.
Внезапно мне захотелось позвонить детективу и кое-что прояснить. Я отыскала его карточку и набрала номер. Пока шли гудки, устроилась на подоконнике, вглядываясь в надвигающиеся сумерки.
– Здравствуйте, это Альма Ферт, – поздоровалась я. – Могу ли я узнать кое-какие нюансы относительно смерти Вайниса?
– Что вас интересует? – спросил Додж, и голос его перекрылся звуками проезжающим машин и прочих атрибутов вечернего города.
– Я просто хотела узнать, где вы его нашли… ну, в ту ночь?
– На съезде с третьего шоссе кто-то заметил машину, вашего друга обнаружили в лесу неподалеку.
– Что он там делал? – удивленно спросила я.
– Обстоятельства произошедшего еще не установлены, вы что-то еще хотели? Я немного занят.
– Да, простите, – не унималась я. – А как насчет машины, вы там не находили черный пластиковый контейнер? В нем он вез вещи с аукциона.
– Я уточню, но никаких ящиков не припоминаю, – задумчиво ответил Додж.
– Может, встретимся и поговорим? – предложила я. Сердце запрыгало в предвкушении, но Додж ответил неуверенным молчанием.
– К сожалению, сейчас я занят. Может, подойдете ко мне в отдел в понедельник?
Мой пыл тут же утих, и я поморщилась в трубку.
