И чтоб никто не догадался, делаю вид, что сюда мы и шли, точнее ехали.
Объявляю привал. Настроение не какое. Хорошо колодец, хоть и старый, но действующий. Пробую сверяться по карте, дорога не обозначена, в двадцати километрах деревня Колодезно.
Вроде из Белостокского котла выпрыгнули, но прямиком в другой, Минский. Его пока нет, но сколько осталось, меньше недели, точно не помню.
Да и прав комсорг, пора немцев пощипать. Канонаду почти не слышно, но это не значит, что её нет. Нечего, в крайнем случае мужикам скажу, что имею задание на какое то время, находясь в тылу врага, совершить диверсию, а потом уже идти на соединение с нашими. Подзываю к себе Ивана Толбухина, того самого охотника, толи хакаса – толи якута. Протягиваю ему один из финских ножей. Тот берет пробует, чуть ли не на язык.
– Метал хорош, -почти чисто на русском говорит он. – Но для охоты, не годится.
Шкурку видели те, плохо снимать, попортить можно.
– А для двуногого, годиться? – спрашиваю я. Тот кивает головой.
– А сможешь тихо, без шума? Мне интересно самому, что он скажет.
– А почему бы и нет, – отвечает он. Чем двуногий зверь, хуже шатуна, тот хитер и опасен.
– Однако Иван, брал его.
– Хорошо, – говорю я. Возьми с собой, кого порасторопней и сходи оглядись.
– Да осторожней, скоро стемнеет.
– Посмотри, что это за болото, на карте обозначено, буквально двух шагах от сюда.
Люди готовят кушать, командует этим Федорчук, исполняя обязанности старшины.
Ему это нравиться. Подходит Петр, он мрачный.
– Командир, – говорит он. – Что то надо делать, буза может подняться. – Я тут пробовал прикорнуть немножко, слышу шепчутся двоя.
– Один говорит, слышишь канонады не слышно почти, наши уже немцев добивают, а мы с нашим командиром по лесам шарахаемся, от немцев прячемся.
– Вся заслуга, взорвали склад, а нужно было его взрывать или нет.
– Как бы потом, за него на орехи не получили.
Комсорг опять воду мутит, надо будет, что то делать. Но мысли мои прерывает солдатик, поправляя пилотку докладывает. – Меня Иван Толбухин послал, говорит у болота, кто то есть, дымом пахнет.
Я поднимаюсь, с трудом с пенька и вдруг накатывает, боже как же хочется спать.
Беру с собой Грищенко с пулеметом, пяток солдат, Михаил остается за меня, и на всякий случай готовится к обороне. Солдатик уверено ведет нас через пролесок , несмотря на сгущающиеся темноту. Как из под земли выныривает Иван, и шепчет, – туточки рядышком.
Я действительно вижу, небольшой костерок, возле него одинокую фигуру.
Подкрадываемся ближе. Но вдруг человек у костра вскакивает, в руках у него оказывается винтовка. Видно, как напряжено всматривается в темноту. И вдруг крик.
–Кто здесь? Стой, стрелять буду.
Понятно, что нас он не видит, но видно что то услышал.
Я поднимаюсь, и кричу. – Свои.
–Какие свои? – Говори, пароль?
– Какой пароль, – говорю я, смотря на нацеленный ствол винтовки. – Ты боец не дури, перед тобой командир красной армии, и я здесь не один.
Но тот все таки, не приклонен. – И я здесь не один, со мной танк, так что назовитесь.
Мне почему то становится смешно, и я называюсь. – Младший лейтенант Кропоткин.
Я вижу, как за спиной бойца, появляется Иван и продолжаю разговор.
–И у меня тоже, есть танк.
Все происходит мгновенно, боец на земле, в руках у Толбухина его винтовка.
Я сижу у костра, и соображаю. Боец назвавшийся, Иваном Бровкиным, обижено потирая ушибленное плечо рассказывает.
