МАРЛЕН: – Но ведь он же пока не умер…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Музыканты сами прослышали о том, что он болен и пришли…
НИНЕЛЬ: – Собственно, он совсем плох…
Бике косо смотрит на Печального и Нинель
МАРЛЕН: – Ничего не завещал?…
БИКЕ (на ходу) – С божьей помощью, вскоре, я думаю, поправится…
НИНЕЛЬ: – Бике, ты иди посиди там. (Рукой показывает за тюлевую занавесь)
Бике идет. И вновь встает и начинает прохаживаться, обмахиваясь подолом платья.
МАРЛЕН: – Я еще в прошлом году говорил отцу, что б он отремонтировал дом.
(Смотрит вокруг). Но все как было, так и осталось.
НИНЕЛЬ: – А как он должен был бы отремонтировать, на какие «шиши!?… Разве у него были деньги?…
МАРЛЕН: – Я сказал, что пошлю деньги…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Если бы деньги были, то конечно.?.. И даже я сам бы отремонтировал…
НИНЕЛЬ: – Ну ладно, ладно… Ты иди туфельки свои чини… Что это опять с тобой, глаза покраснели и тебя как будто в сон клонит?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ (вздрагивает): – Со вчерашнего дня плачу… Бедняга, дядя Шабан….
МАРЛЕН: – Хмы-м-м- … Рашададдин возми себя в руки, будь терпеливым…
ПЕЧАЛЬНЫЙ – Я уже не Рашаддин?…
МАРЛЕН: – А кто ты?… (Смеется). Ну и шутник…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Теперь все меня зовут «Печальный»…
МАРЛЕН: – Печальный? Почему так?..
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Потому что в последнее время я пишу стихи в печальном ключе.
НИНЕЛЬ :– Он немного тронулся, бедалага…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Мне ниспослано свыше знамение. Сижу в своей будке и с утра до вечера пишу…
МАРЛЕН: – Выходит «Печальный» твой псевдоним, да? А почему ты вдруг стал пессимистом?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – А кто такой пессимист?…
МАРЛЕН: – «Пессимист» означает печальный. Надо чтобы ты стал «оптимистом».
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Как это?…
МАРЛЕН: – То есть радостным, веселым…
НИНЕЛЬ (рукой проводит по горлу): – После того как выпьет он становится оптимистом…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Говорят, кто не пьет, тот не может стать поэтом
МАРЛЕН: – Низами Гянджеви ни грамма не пил, а был великим поэтом.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Низами писал свои стихи на буйволиной шкуре? А я не нахожу даже клочка кожи для того, чтобы залатать обувь.
НИНЕЛЬ: – Не говори ерунды… Выходит, если бы ты нашел кожу, то стал бы Низами?!..
МАРЛЕН: – Ну хорошо, не спорьте… Нинель, учти, что я приехал на три дня. У меня такая работа, что я не могу больше чем на три дня отлучиться. В последнее время мой бизнес что-то поугас… Между моими компаньонами возникла спорная ситуация…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – А почему ты не привез хотябы несколько штук образцов своего товара…
МАРЛЕН: – Наша обувь очень дорогая, не пойдет здесь… Хмы-м-м…
Нинель о чем ты думаешь? Что будет с домом?…
НИНЕЛЬ: – А что будет?… Это ведь отцовский дом и он останется внукам… Что в этом плохого?.. Не так ли?
МАРЛЕН: – Я не о том… Конечно, от этого никакого вреда… Но дети пока маленькие. Говорю, может продадим?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Продадим? Зачем?…
МАРЛЕН: – Рашададдин… Печальный… Сиди смирно. Дай поговорить с сестрой…
НИНЕЛЬ: – Почему же? Разве Печальный чужой человек?… Вот уже сколько лет он ухаживает за отцом…
ПЕЧАЛЬНЫЙ (растроганно): – Три дня глаза мои не просыхают… В горло даже вода не идет. Джан, джан, ай дядя Шабан…
Виднеется Бике. Резко подходит к ним. Когда женщина проходит мимо музыкальных инструментов, то слышатся звуки марша. Все удивленно смотрят на инструменты и на Бике. Женщина растерянно обмахивается подолом платья.
БИКЕ: – А…а…а… что это?
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Пройдите.. Вот так…
Печальный встает. Берет Бике за руку и отводит ее в сторонку. Нинель косо смотрит на Печального.
