СОЛТАН: – Что, разве для поцелуев другого места нет?.. Пустая кровать в доме их ждет…
ЛЕВА: – Кровать, это не то, это почти, как смертный станок. А здесь, на природе, совсем другая установка, другая панорама…
СОЛТАН: – Чувствуется, что в оркестре уже нет нужды.
ЛЕВА:– Слушай, ты голову мне не морочь… Шабан Шадманович хороший мужик. Не видишь, что он не собирается умирать. И пусть живет. Дай бог ему здоровья. И я обязательно должен выпить за это кизилоую водку в трубе. Давай ему не мешать…
СОЛТАН: – Идем?
ЛЕВА: – Ну, конечно. Пошли. Здесь нам делать нечего.. Грех им мешать. Шабан Шадманович опытный мужик… Вдруг еще нас увидит.
Солтан и Лева тихонько выходят.
Бике продолжает делать Шабану искусственное дыхание. Она массажирует ему грудь, спину.
Звучит звук трубы.
Немного погодя входят Марлен, Печальный, Нинель. Они шокированы увиденным. Взглянув на целующихся, хотят выйти. Бике поднимает голову и видит вошедших, но не прекращает свое лечение.
Голос трубы удаляется.
НИНЕЛЬ: – Что опять произошло?…
МАРЛЕН – Хмы- мы-м… Хорошо, кажется мы им помешали.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Кажется он выздоровел… Слава богу…
БИКЕ: – Он не мог дышать… Но теперь пришел в себя…
МАРЛЕН: – Хмы-м… Значит ты пыталась сделать ему искусственное дыхание…
НИНЕЛЬ (сама себе): – Как бы она вообще не прервала ему дыхание.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Я вижу дядя Шабан вами дышит.
Нинель косо смотрит на Печального
Шабан тихонько встает, берет свою палку, делает Бике знак рукой
– проводить его в дом.
Бике придерживает Шабана за руку отводит его в дом. Вдруг о чем —то вспомнив,
она возвращается, забирает трубу. Труба звучит. Бике и Шабан идут. Звуки трубы удаляются.
НИНЕЛЬ: – Что-то отец в старости стал непредсказуем.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Есть еще порох в пороховницах. Мне кажется дядя Шабан
уже не умрет.
МАРЛЕН: – Да нет, чувствуется, что отец проживает последние дни…. Напрасно вы
не пустили, чтобы я договорился по поводу могилы…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Но ведь он пока не собирается на кладбище…
НИНЕЛЬ: – Ну конечно, отец пока хочет жить… Но эта продавщица мацони слишком уж суетится. Будто она сто лет в этом доме живет.
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Любовь заставляет жить дядю Шабана!
МАРЛЕН: – Хмы-м-м… Ну хорошо, я сегодня должен лететь.
НИНЕЛЬ: Тебе счастливого пути. Поцелуй своих детей от моего имени…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – А об отце не беспокойся. Если что случится – позвоню…
МАРЛЕН: – А я вам объяснил, что у меня нет ни минуты свободного времени. Каждый мой день… хмы- ммм… Словом, я весь в работе. Кое-как я сейчас взял разрешение – приехал. (Показывая на комнату, гневно). И здесь еще так…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Не переживай… Все будет хорошо…
МАРЛЕН: – Где там хорошо?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Так… Я про дядю Шабана…
МАРЛЕН: – А когда я вам позвонил, вы сказали что он при смерти… Что сказал врач?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Нинель, что прогнозирует врач?..
НИНЕЛЬ: – Прогноз? … Какой еще прогноз? (Гневно). Вы имеете в виду диагноз?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Да, да… Я хотел сказать диагноз.
НИНЕЛЬ: – Врач сказал, что его состояние хорошее…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – … сердце здоровое, аппетит хороший.
МАРЛЕН: – Ммм-мм… Хорошо, но тогда почему меня вызвали?…
НИНЕЛЬ :– Марлен, а что Шабан тебе разве не отец?…
ПЕЧАЛЬНЫЙ: – Да еще и друг, и родной человек.. Отец и мать в одном лице….
МАРЛЕН: – Нет, дело не в этом… Из ваших слов я сделал заключение, что он при смерти… Печальный, то есть Рашаддин сказал даже, что он умер…
НИНЕЛЬ: – Отец сам так посоветовал сказать…
