Итак, нижнюю строчку моего хит-парада заняла фраза, выданная родным дедом:
– Внучка, я вот опасаюсь… Вдруг ты туда приедешь, а Саня тебя омманет?..
Что такое «омманет» в понимании моего дедушки? Вовсе не то, что «Саня» коварно завладеет моими миллионами – хотя бы потому, что у меня их нет. Здесь имелось в виду, что мой индийский жених может меня, порядочную и честную русскую девушку, соблазнить, а потом не жениться. Не стану рассуждать о пропасти между моим и дедушкиным поколениями: 26 и 78 лет, согласитесь, существенная разница. Скажу лишь, что дед был просто не в курсе того, что «соблазнение» уже давным-давно состоялось, и кто кого «соблазнил» в нашем случае, Санни – меня или я – его, это еще бо-о-ольшой вопрос!
В принципе я не винила дедулю за подобные дикие предположения, я все же всегда была его любимой внучкой, и он очень волновался за меня. Для него мой переезд в Индию – шутка ли! – был сродни чему-то абсолютно фантастическому и невероятному. Тем не менее дедушка стал одним из первых, кто поддержал меня в стремлении выйти замуж за индийца; он заявил, что в Индии люди очень чтят семейные узы (о, как он здесь был прав!), в отличие от русских, у которых порой «брат с братом не знается». И несмотря на все свои тревоги, дедушка сказал, что в целом меня «удобряет».
Обожаю своего дедулю. Это такой человек! Прощаясь со мной на вокзале (путешествие предстояло длинное – сначала поезд «Самара – Москва», затем самолет «Москва – Дели», ну, а после уже – на машине из Дели до Агры, где, собственно, и проживал мой любимый), дедушка сказал:
– Ну, внучка, как говорится… Ты там крепис! Не поддавайса… Спокойной ночи!
А было слегка за полдень. Мама показала мне глазами – мол, совсем сдурел старый хрыч, а вслух громко сказала ему:
Конец ознакомительного фрагмента.
