Разглядев в своей руке размер вознаграждения, носильщик издал горловой звук и забил копытом, как цирковой конь:
– Все будет исполнено! Все! А одежду вашу я сам почищу!
Мне было все равно. Я закрыла за гостиничным работником дверь, скинула кроссовки, с облегчением вылезла из пропахшей потом и грязью рубашки, куртки, джинсов. Сложила одежду в черный мешок с надписью «для стирки», который нашла на антресолях, и выставила его за дверь.
В ванной журчала вода, распространяя по номеру чудный хвойный аромат. Я погрузилась в пенную воду, намылила голову шампунем и, откинувшись на кафельный бортик, закрыла глаза.
Было над чем подумать. Если спустя всего лишь какой-то час (даже меньше!) после прилета служащие «Кассиопеи» подверглись очень дерзкому и очень агрессивному нападению, во время которого у нас попытались стырить чемоданы, то нельзя даже предугадать, что будет дальше! Во всяком случае, кто-то всерьез собрался испортить Акуловой пребывание на Модной неделе и сорвать ее показ.
Что ж, для того чтобы воспрепятствовать этому, у меня есть три дня – показ модельера Ирины Акуловой, согласно расписанию, которое она передала мне еще вчера у себя в офисе, назначен на восемнадцать часов вечера послезавтра. До этого времени я должна разбиться в доску, но сберечь доверенную мне коллекцию – иначе грош мне цена как профессионалу! Поэтому сразу же, как только выйду из ванны, надо будет зайти в соседний номер к Ирине и убедить ее перенести кофры с предназначенной к показу одеждой ко мне. Конечно, Акулова относится к своим моделям, как к детям, но для ее же блага будет лучше, чтобы…
В дверь постучали так настойчиво и громко, что я вздрогнула и открыла глаза. Нет, не показалось. Стукнули еще раз. И еще… Я быстро окунулась с головой, смыла с волос мыльную пену и выскочила из ванны, на ходу заворачиваясь в гостиничный купальный халат.
Прошлепала к двери, оставляя на паркете позади себя мокрые следы.
– Кто там?
Ответом мне были быстрые шаги, удалявшиеся по коридору.
– Эй!
Я повернула ключ, открыла дверь и… никого не увидела. Абсолютно пустой, тихий коридор с уходящей вдаль ковровой дорожкой.
И в ту же минуту мне в спину ударила резкая трель телефонного звонка. Захлопнув дверь, я ринулась к журнальному столу, на который выложила вынутые из карманов куртки кошелек и мобильник.
Звонила Акулова.
– Женя, – сказала она в трубку странным, полузадушенным голосом, – Женечка, умоляю, срочно ко мне в номер! Но только тихо! Так, чтобы никто не слышал, Женя!
– Иду, – сказала я и отключилась.
Сердце кольнуло нехорошее – ох! – очень даже нехорошее предчувствие. Какая дрянь случилась на этот раз? Напали на саму Ирину? Но тогда она не имела бы возможности мне позвонить!
Разумеется, я не стала тратить времени на переодевание – выскользнула из номера прямо в халате и буквально прокралась по коридору к Ирининому люксу. Конечно, если кто наблюдал со стороны, то не заметить меня было невозможно, но если наблюдателей не было, то, по крайней мере, никто не услышал моих шагов.
Дверь распахнулась сразу, стоило мне только тихонечко царапнуть ее ногтями. Бледная как смерть Ирина, не говоря ни слова, схватила меня за руку и втащила в комнату.
Люкс Акуловой состоял из двух смежных комнат и круглого, будто обведенного циркулем, коридора. Ирина Михайловна втолкнула меня в комнату, которая одновременно могла служить и приемной, и гостиной. Краем глаза я успела заметить, что номер действительно шикарный, как у кинозвезды: стены затянуты блестящей парчой, бархатные портьеры собраны в замысловатый ламбрекен, ноги утопают в роскошном, белом с золотом, ковре.
