«По заказу? Кто же вам заказал?»
«Вы! Я сам. Мы оба. Но я жаждал свободы, понимаете?»
Сообщница молчала.
«А получается, что мы-то как раз и не свободны!»
«Почему?»
«Потому что мы действуем не по свободному выбору, понимаете, я живой человек…»
«Почему же вы не выбрали себе какую-нибудь из знакомых женщин, есть же у вас, наверное, приятельницы».
«Есть. Но они принадлежат всё той же рутине. Все сидим в одной клетке. А я хочу вырваться на волю».
«Что вам мешает?»
«Я хочу сам принимать решения».
«И не можете?»
«Да, не могу, потому что решаю не я, а случай. Случай подсовывает мне партнёршу, и я повинуюсь. Свободные люди встречаются и расходятся, но выбирают сами. Я для вас не избранник, а просто кто-то, лицо без лица, и вы для меня лицо без лица – так, ходячий половой аппарат. Или, вернее, лежачий».
«Фу, как вы выражаетесь».
«Мы с вами современные люди».
«А вы мне показались как раз несовременным. Знаете что, – сказала она и остановилась. – Хватит разговоров. Ляжем, и дело с концом».
Шли и шли – теперь уже по инерции.
Дама возобновила разговор:
«Вы что-то говорили насчёт того, что это вас унижает…»
Он ответил, глядя себе под ноги:
«Унизительно то, что не надо принимать никаких решений. И… нет никаких препятствий».
«Что вы этим хотите сказать?»
«Я думаю, вы и сами понимаете. Вот, представьте себе. Вы садитесь играть, поставили на кон изрядную сумму. А вам сразу же выплачивают выигрыш. У игры есть своя мораль. И с точки зрения этой морали такой оборот для вас унизителен».
«Вы, я вижу, романтик».
«Романтик не романтик, а дело в том, что любовь – это… Это такое дело, что…»
«Вы заговорили о любви – вот как!»
«В этом слове – два смысла, и один смысл может уничтожить другой. Вы будете смеяться, но любовь, настоящая любовь, которая всегда включает в себя преклонение перед тем, кого любишь, благоговение, что ли… такая любовь в самом деле может сделать человека на какое-то время импотентом».
«Это я поняла из вашего рассказа. Вы пережили эту любовь, вы не можете её забыть, она измучила вас, оттого вы и предпочли любовь без любви. Я вам рассказала, как повёл себя мой муж в нашу первую ночь. Как видите, я тоже не могу позабыть эту историю».
Женщина остановилась.
«В чём дело?»
«Я думаю, – проговорила она, – что наша с вами история закончилась, даже не начавшись».
Наша история началась после того, как она закончилась, хотел он сказать – и тоже остановился.
Ага, вскричал он, я же говорил! Мы на верном пути. В сумраке лесную тропу пересекала просёлочная дорога, виднелись колеи; вопрос был только в том, куда повернуть, направо или налево. Я думаю – куда зашло солнце, сказала спутница, по-моему, железная дорога находится на западе. Собирается ли она вернуться в город, спросил он. Визг плохо смазанных колёс вывел их из недоумения. Из-за поворота показался экипаж, лошадь кивала большой головой. Сидя боком, ехал мужичок на телеге, маленький, как ребёнок, свесив ноги в больших сапогах.
«Эй, дядя», – сказал, выходя на дорогу, мужчина.
Лошадь остановилась.
«Вас посылает нам судьба», – сказала радостно женщина.
«Чего?» – спросил возница.
«Я говорю, сама судьба послала вас к нам».
«Чего?»
Мужчина вмешался:
«Как бы нам…»
«Довести, что ль? Садись…» Он не спросил – куда.
И они уселись рядком с другой стороны, возчик чмокнул губами, поднял кнут, лошадь затрусила по ухабистой дороге. Спутник обхватил даму за талию; телега вихлялась в кривых колеях. Стало светлеть. Чем темней становилась дорога, тем ярче разгоралось серебряное зарево над лесом.
