– Оставь свои благословения Кейтлин и Дейву, – отозвалась Алекса. – Я приехала на несколько недель, и в мои планы не входит флирт с местными мальчиками, у меня и так забот хватает.
– Я бы на твоем месте не был таким уверенным, – возразил Джейден. – Мы, местные мальчики, такие, своего не упустим.
Огастус Латтимор сидел в своем любимом кресле-качалке на задней веранде. В свои девяносто четыре он выглядел безупречно, всегда опрятно одетый и аккуратно причесанный. Его лучший друг Виктор Грандин покинул этот мир всего несколько месяцев назад. Хит Терстон тут же принялся трубить на каждом углу о своих правах на нефть – у мерзавца хватило наглости прислать бумаги в день похорон Виктора. Огастус, таким образом, теперь был единственным свидетелем той странной сделки, и лишь он мог прояснить все детали. Но, даже несмотря на это, его супруга Хейзел, бабушка Александры, предупредила внучку, чтобы та была «поаккуратнее» и не беспокоила деда.
– Доброе утро, дедушка, – обратилась к Огастусу Алекса.
– И тебе доброе утро, милая.
Интересно, подумала она, помнит ли дед сейчас, кто она?
– Хочешь прогуляться? – спросила она.
– С удовольствием.
Алекса протянула старику руку. Она знала, что Огастус мог сидеть в своем кресле часами, вставая лишь, чтобы пообедать или поужинать, несмотря на то, что врач настоятельно рекомендовал ему двигаться.
– Пойдем, – позвала она, и Огастус, взяв внучку за руку, поднялся.
Они вместе шагнули вниз с единственной ступеньки, что вела с веранды в сад, и пошли по каменной дорожке к розам.
– Какое чудесное утро, – произнес старик, и Алекса была с ним полностью согласна: полуденная жара еще не вступила в свои права, воздух был свежим, и аромат роз ощущался еще отчетливей.
– Помнишь, как Джейден гнался за тобой по этой дорожке? – усмехнулся внезапно Огастус. – А ты споткнулась и упала в розовый куст – ох и плакала.
Алекса улыбнулась: так, значит, дед сейчас помнит все.
– Это было на Пасху, – подсказала она. – Джейдена тогда отправили спать без десерта.
– А на десерт был его любимый персиковый пирог.
– Да у него что ни десерт, то любимый.
– Верно.
– Ты помнишь, кто такой Хит Терстон?
Алекса решила не тянуть с важным вопросом, впрочем, как и всегда. Она славилась своей прямотой и в переговорах предпочитала не ходить вокруг да около. В первый раз, когда она завела этот разговор с дедом, ее подход сыграл с ней злую шутку. Они беседовали в кабинете, и официальная обстановка настроила Огастуса на воинственный лад. Он ничего не рассказал тогда, и с тех пор Алекса задавала ему одни и те же вопросы каждый день, стараясь поймать что-то новое. Это было скучным и нелегким занятием, но только Алекса могла вот так допрашивать деда, никому другому он бы этого не позволил.
– Не уверен, – ответил Огастус.
– То есть имя тебе ни о чем не говорит?
– Абсолютно.
Алексу чрезвычайно расстраивал тот факт, что дед помнил мельчайшие детали из повседневной жизни, вплоть до того, какой десерт подавали на Пасху много лет назад, но не мог сказать ни слова о том, как он поставил свою подпись на документе, передающем миллионы долларов в руки чужого человека.
– А как насчет Синтии Терстон? – не унималась она. – О ней-то ты слышал?
– Нет. Это кто, твоя школьная подружка?
– Постой-ка. – Алекса вытащила из кармана телефон. – Вот она, посмотри.
Она хотела найти фотографию женщины онлайн, но, бросив взгляд на строку поиска, где все еще красовался предыдущий запрос о компании Джексона, покраснела.
