И хотя я отлично знал, что картины нужно иметь совсем не всем, я поступил так, как очень часто поступал в этой жизни – слицемерил.
Я ответил:
– Можно…
…Однажды я задумался над тем, иду ли я куда-то или болтаюсь из одной крайности в другую. Но мой друг Вася Никитин – он тогда спивался и говорил то, что думает – зашел ко мне, взял три доллара, будучи поддатым, поочередно ткнулся в оба дверных косяка, посмотрел на свои нетвердо стоящие ноги, пораздумывал, поднял указательный палец вверх и неожиданно успокоил меня:
– Знаешь, Петр, шаг вперед – это всего лишь дань эволюции.
А вот шаг в сторону – дань творчеству…
…Современный ли я художник?
Вопрос для меня простой и сложный – одновременно.
Можно сказать просто: современное искусство – это искусство, ставящее вопросы, соответствующие своему времени, помогающее найти ответы на современные вопросы и использующее соответствующие времени способы получения результатов.
А можно сказать сложно: современное искусство – это искусство, делающее своего зрителя современным человеком.
Здесь вроде бы все понятно – художник я, наверное, современный. Хотя бы потому, что понимаю, что искусство в наше время, переменное и переменчивое, должно фиксировать не эпоху, а ее устремления.
И надежды.
Впрочем, современность – это всегда компромисс между тем, что уже произошло, и тем, что может произойти.
Хотя может быть, современность – это компромисс между тем, как точно было, и тем, как наверняка никогда не будет…
…С другой стороны, сейчас весь пиар сосредоточен на искусстве эпатажном, кричащем. Хотя ничего современного, кроме технологий, в этом искусстве нет.
Скорее, это – каменный век творчества.
Его мастодонтничество.
Современное искусство вполне способно спокойно и даже тихо говорить новое обо мне, человеке, его современнике. А оно – зачем-то громко кричит о себе.
Я уверен, что это не проблема искусства. Скорее, это – проблема авторов.
Да и эпатаж – это, в конце концов, всего лишь попытка дурака привлечь внимание к своей глупости.
Когда мне говорят, что куча грязного белья на подиуме – это современное искусство, я вспоминаю, что к пятницам у меня в ванной собирается такая масса этих шедевров, что впору нью-Лувр открывать. И брать по десять евро за вход.
О том, что я сам готов заплатить за то, чтобы этого бардака никто не увидел, я обычно не говорю, но не верю, что кучу мусора воспринимают как шедевр избранные.
Если только этих избранных не из той же кучи мусора выбирали.
– Это – современное искусство, – заявил мне на каком-то очередном «биенале» человек, работавший на этом сборе ведущим.
– Я не знаю, искусство это или нет.
Но думаю, что точно знаю, что оно не современное, а безвреме́́нное.
– Почему?
– Потому что, по-моему, оно одинаково бессмысленно и ненужно в любое время…
– …Может, ты, – сказала мне однажды журналистка Анастасия, – просто слишком культурен для современного искусства?
Потом немного помолчала и добавила:
– А может, современная культура недостаточно культурна для тебя?
Когда я повторяю что-то подобное, меня обычно спрашивают:
– Так что же выходит: современного искусства нет? – В ответ я пожимаю плечами и повожу головой из стороны в сторону:
– Оно должно быть…
…Даже если его нет.
– Ну и что же тогда такое – современное искусство?
– Современное искусство – это искусство, способное сказать что-то новое современному человеку.
И еще, современное искусство – способное рассказать о своем времени интересней и умнее, а значит, лучше, чем время само рассказывает о себе…
