Поэтус. Рифмы разных лет - страница 2
Божественною симкой в тебе запечатлен.
И груз забот немалый с печалью запоздалой
Тропой несёшь устало на перевал времён.
Сквозь пальцы миг сочится, минутами струится.
Неуловимой птицей года быстрей, быстрей…
Лишь незнакомка в тёмном, кого-то мне напомнив,
Протянет кубок томно: попробуй – не отпей!
У Черного Горя
Красно-огненный год обезьяны
Как огнём, так и кровью богат.
Лишь подсохли кровавые раны —
Над Синаем разверзшийся ад.
И вот снова – сполохи на небе
И над утренним морем прыжок
От оваций восторженных – в небыль,
За успеха и жизни порог.
Пируэты и пляски танцоров,
Музо-песенная благодать…
Все ушло. Голоса военкоров
Даже SOS не успели подать.
Лишь на фоне темнеющей скорби
Лай прозападной мрази подвис.
И как жвачку дешевую Орбит,
Укронаци свой подняли визг.
Не забудем Боженскую подлость,
Той, что Рыном не вышла на свет.
Не простим либеральную кодлу,
У которой Отечества нет.
Не добраться до Нового Года,
Где б Петух им подставил крыло.
Не вернутся бойцы из похода —
Водной гладью их заволокло.
Бросим в воду Забвения Моря,
В Море Черное бросим венок,
Где в прибрежном небесном просторе,
Словно свечка, погас огонёк…
Час вокзала
Зал ожиданья.
Напрасный труд, напрасный знак.
Предрасставанья
Минутно-часовой затакт.
Усталый голос
В увядшей тишине засох.
И ни на волос
Не изменился наш итог.
С небес погода
Обрушилась нас развести,
Чтоб через годы
И пробки не переползти.
Холодный ветер
И рокотанье поездов.
И не заметил,
Как обнажается остов.
Устали нервы,
Озябший караул устал.
Это не первый
И не последний мой финал…
Память Петербурга
Зима. Санкт-Питер.
Снег заметает, лиходей
Мильоны литер
Домов, автобусов, людей.
Снежинок стаи
Проникли к самому нутру.
Предвосхищают
Петардовую мишуру.
Истосковались
По ночи невские мосты
И ввысь подняли
Ладони, чтоб её нести.
Во льду каналы,
Во сне до питерской весны,
В преддверье бала
Полётом звёзд озарены.
А помнишь, было:
Нева кружила и неслась.
И если лило,
То, на улыбке задержась,
Лишь омывало
Её и все вокруг неё
И повторяло
Любви и неги забытьё.
И вспомнишь ныне,
Через года, через снега,
Что не остынет
И не растает в берегах.
И слава Богу
Нет, я не гений, далеко не гений
Добра и зла, не Грозный не Иван.
Не сумрачный Онегин не Евгений
И не Фернанд, который Магеллан.
Смотрю себе в окно и наблюдаю:
Машины прут, толкаются, шипят.
И думаю, чего вам не хватает,
Что множите собой весь этот смрад?!
Гляжу, а мысль понемножку зреет:
Вот дерево – оно же не чурбан.
Оно живое, а вот вы, злодеи,
Воспитаны, как стадо обезьян,
Что травят газом божие творенья
И прячутся от Бога за стеклом.
Не гений, слава Богу, я не гений.
Иначе б всех вас сдал в металлолом…
Последний звук
Голос.
Возник он во мне и повис
Головой
На тоненькой ниточке вниз.
Зависает
На каком-то неведомом сне
Истекают
Его капли-минуты во мне.
Наступает,
Бездарен и безъязык,
Век товара,
Беспамятен и безлик.
Антитеза
Халявы и нищеты,
Чуть тверёзый,
Помесь свинства и суеты.
Истлевает
Эта ниточка, эта жизнь.
Извиваясь,
Держусь из последних шиз.
Молочу
Я ногами, тянусь наверх.
Иль втащусь,
Иль сорвусь в неизвестный век.
И снова в путь
Поезда, самолёты, авто и метро.
Белоснежные яхты, вдали корабли.
Мы и реки проплыли и горы прошли,
И не грех бы и остановиться порой.
Мы и землю утюжим и в небе кружим,
Но напрасно бежим от себя и любви.
А когда устаём, говорим «Се ля ви…».
Не настало ли время любви, пилигрим?
В ней не меньше загадок, не меньше шарад,
Затаённых глубин и небесных высот.
Тот, кто душу и сердце в кровь не обдерёт,
Похожие книги
Путешествуя по миру и по музыке, рождаю поэзию внутри. Слагаются стихи, из них сборники, а из них история. Каждый пишет свою историю своими рифмами. Новый сборник – это симфония. Я дарю вам мои открытия, мои вероятные и невероятные моменты, картины стран. Вот о чем сборник «Поэтус».
Смышленый и позитивный Константин – перспективный студент литературного института. Он наслаждается собственной молодостью и любит не только искать любопытные ответы, но и задавать глубокие вопросы. У него хорошо подвешен язык, подвижный ум и сильная тяга к философии. Костя конфликтует с отцом и хочет чего-то добиться на выбранной стезе.Да, поначалу и вправду кажется, что его жизнь мало чем отличается от будней ровесников… но лишь до тех пор, пока
Азию мы называем Азией, а Антарктиду – Антарктидой. Вот Фарерские острова, но нам лучше на Канарские. Слова, известные со школы, звучат, будто музыка: Гренландия и Исландия, Миссури и Ориноко, Босфор и Дарданеллы. С чем и с кем связано то или иное географическое название – кто так назвал, когда и почему? Знать бы! И удивлять других: «Кстати, о Миссисипи…»Эта книга раскрывает многие историко-географические тайны. Рассказы о происхождении названий