– Предлагаю поодиночке их оглушить.
– Не надо лишней крови.
– Борис, либо вы слушаете меня, либо убирайтесь ко всем чёртям. Аня, надо изобразить больную, я их начну просить о лекарствах, Борис, изображайте врача, как положено. Главное, их сюда заманить. Хорошо, свяжем их ремнем. Снимайте свой ремень, джинсы никуда не упадут. Аня, приготовь пока кляп из сена. Прошло полчаса, надеюсь, тетеньки уснули, надо все сделать тихо, без шума. Начали. Борис, быстренько, симптомы чего-нибудь.
– Давайте: резкая боль в животе, приступ аппендицита, к примеру. Я попробую изобразить точечный массаж. Придется немного оголить живот, чуть позже, Аня, вздыхайте и стоните, вспомните, как Вы когда-то рожали, только сильнее, артистичнее.
– Ладно, Станиславский. Поехали. Без репетиции.
Аня начала корчиться и охать. Саня открыл вход на чердак и тихо крикнул:
– Эй, тут моей жене плохо.
– Чего кричишь-то, у нас тут не девять-один-один, – откликнулся Серега.
– Может, лекарства какие завалялись? Я врач, похоже на приступ аппендицита, – добавил Борис.
– Может, и завалялись. Эй, Вовик, проснись, – потормошил он уснувшего напарника. – Сейчас с начальством свяжусь. Алё, Алексей, у нас тут у твоего добровольного помощника жена задумала помирать от аппендицита. Анальгину дать? О’кей. А дальше, операционную подготовить? Это я шучу так. Хорошо, конец связи. Эй, сейчас получишь анальгин.
Заскрипела лестница, и Серега стал медленно подниматься по лестнице.
– Давай руку, помогу, – дружелюбно протянул свою руку Саня. Следующим движением он выдернул его из проёма и перекинул через бедро и навалился сверху. Борис схватил его запястья, Аня, изображавшая минуту назад больную, плотно вдавила кляп.
– Ну что, дружок, лежи тихо. Будешь молчать? Кивни, если «да».
Серега кивнул. Снизу крикнул Вовик:
– Ну, что там?
– Говори, что всё нормально, – Саня вынул кляп.
– Всё нормально, больная пока жива.
– А чё не спускаешься?
– Сейчас, сейчас.
– Говори, что надо согреть воды, сделать некоторые манипуляции. А ты пока тут покараулишь, – подсказал Саня.
– Вовик, согрей пока воды, я тут покараулю на всякий случай.
– Молодец, быстро соображаешь, – сквозь зубы процедил Саня. Чувство, что все слишком легко и просто получается, не покидало его. – Расскажи-ка нам, что ты знаешь обо всем этом балагане.
– Честно, ничего не знаю. Дали задание и всё, Алексей знает.
– Связывайся с ним.
– Связь внизу.
– Ладно, подождем. Спроси, что там с водой.
– Вовик, ты там не умер? Может, тебе уже пора искусственное дыхание делать? – через некоторое время крикнул Серега в пространство.
– Не умер, не умер. Уже иду. С кастрюлей. Развели тут палату приёмного покоя.
– Какое знание тонкостей советской медицины, – попытался пошутить Борис.
Показалась взъерошенная фигура Вовика с кастрюлей в руках.
– Ну, теперь всё понимаешь? – угрожающе спросил Саня.
– В общем, да.
– Вот что, ребятки, сдавайтесь. Звоните своему Алексею, я с ним хочу поговорить, – Саня вытащил «Макарова» из оттопыривающегося кармана.
Все просто, все слишком просто, так не бывает, снова анализировал он обстоятельства. Как безвольные куклы у Карабаса-Барабаса, дергаешь их за верёвочки, они не сопротивляются. Пьеро печален, Буратино улыбчив… Господи, о чем я…
– Э… Сань, что ты с этим гаремом делать будешь? – ухмыльнулся Серега.
– Оставлю вас тут за евнухов, а сам на свободу буду пробираться. Хватит болтать, мне нужен Алексей.
