Отец Николай остановился у одной из икон и повернулся к Саше, пытливо глядя на растерянного молодого человека.
– Вы из местных? – вдруг спросил он.
– Нет, – мотнул головой Саша, – из Владимирской области. Мы тут с ребятами и прорабом старую усадьбу реставрируем.
– Господи, Спаси и Сохрани, – тихо проговорил святой отец, и осенил себя крёстным знамением, – а ничего странного с вами в этой усадьбе не случалось? – и он пытливо взглянул на молодого человека.
Саша понуро молчал, опустив голову. Он глядел в пол, размышляя над тем, стоит ли рассказывать священнику, что он видел привидение.
– Я видел призрак, – выдавил он, с трудом выговорив слова.
Он сам не понял, как слова слетели с губ. Ведь он даже Павлу Николаевичу не рассказывал о том, что видел Катерину Сеньскую, и не понимал, как это сейчас произошло.
– Призрак? – переспросил отец Николай.
– Да, – Саша махнул рукой, и решил идти до конца, – мы с рабочими выкопали кости в районе конюшен, хотели выбросить, чтобы историки не остановили нашу работу, тем более, один историк под видом прораба к нам уже затесался… Ребята не простили бы мне, если бы я рассказал всё Павлу Николаевичу, я просто захоронил кости в лесу и всё. А потом пришла… Я не знаю, что это было – сон или явь.
– Ничего не происходит просто так, юноша, – задумчиво проговорил отец Николай, – Екатерина Васильевна Сеньская пропала внезапно, а потом её отец стал уверять, что дух дочери преследует его. Ему никто не верил, его просто отправили в лечебницу.
– Откуда вы это знаете? – удивился Саша, – Павел Николаевич рассказал мне то же самое.
– Ваш Павел Николаевич явно читал исторические записи, – улыбаясь, проговорил святой отец, – а я здесь живу с рождения, в соседней деревне родился, от бабулек наслушался разного. Говоря, как человек, давно здесь живущий, я слышал, что в усадьбе обитают духи. Дочь Сеньского, Екатерина, пропала, сам он помутился рассудком и очутился в психиатрической лечебнице. Уверял, что его пугает дух его дочери. А, как священник, я могу сказать – что случилось, кости девушки упокоены неправильно, душа не находит покоя, и мается на земле, ей нет возможности уйти на небо.
– Значит, я, и правда, видел Екатерину, – с тоской проговорил Саша, – что же мне делать? Она так и будет меня преследовать?
– Она что-то хочет, – задумчиво проговорила отец Николай, – спросите у неё в следующий раз, зачем она к вам приходит.
– Я думал, что это потому, что именно я кости перезахоронил, – пробормотал Саша, – вот она ко мне и приходит.
– Вполне может быть, – кивнул святой отец, – её кости потревожили, вот она и решила вам что-то рассказать.
– Она мне показала, как она была счастлива, влюбившись в какого-то офицера, – ответил Саша, смущаясь, – очень красивая сцена, солнечный день, берёзы, сросшиеся вместе, сквозь которые они робко поцеловались, а потом побежали дальше, краснея от стыда.
Отец Николай улыбнулся рассказу юноши, коснулся пальцами креста на своей шее, потом посмотрел на леса, установленные на левой стороне храма, Саша проследил за его взглядом.
Медленным шагом отец Николай подошёл к ещё недорисованной стене и остановился около неё, вглядываясь в рисунок.
Саша тихим шагом последовал за ним.
На стене был изображён сам Бог – в белоснежных одеждах, с поднятой вверх правой рукой и скрещёнными тремся пальцами, в левой руке он держал хоругвь с белым знаменем и красным крестом на нём.
