Поэзия Канады (Люси Мод Монтгомери) - страница 6

And so I wander through the shadows still,

And look and listen with a rapt delight,

Pausing again and yet again at will

To drink the elusive beauty of the night,

Until my soul is filled, as some deep cup,

That with divine enchantment is brimmed up.

КАК НАДЕЕТСЯ СЕРДЦЕ

Уж год прошел, мой милый, далеко ты

Ушел за грань тоскующего взора…

Чудесный год! Возможно, все невзгоды

Забыл у звезд, согревшись светом скоро

Могучих солнц, за тайной расстояний

Дорогами Плеяд решил пройти

Сквозь белый призрак Млечного Пути,

В огонь обуты странники желаний.

И ты смотрел в бессмертные глаза

Пророков, мучеников, и в провидцах

Увидел Рай, написанный на лицах -

Всю мудрость вечную открыли небеса,

Сынов утра услышал, в самом деле,

С зарею страстно-огненные гимны,

Там в хоры поднимались серафимы,

Их арфы восхитительно летели.

Но думаю, что ты вернешься снова,

Восторг речей хранят глаза и губы,

Честней общенье в памяти былого

Архангельской твоей небесной группы,

Общенье близкое с симпатией земною

Ценней фантазий радужных отныне,

Фиалки слаще, собранные мною,

Чем роза в райских кущах на вершине.

Изысканное утро здесь любое ли,

Ломая серебро над звездным садом,

Отдаст душе пикантных смыслов более

От девственной луны с пятном закатным,

Когда мы смотрим вместе их? Потом

Бродить ты вправе сотнями вселенных,

Но знаю я, что в этих долах бренных

В моей душе единственный твой дом!

As the Heart Hopes

It is a year dear one, since you afar

Went out beyond my yearning mortal sight

A wondrous year! perchance in many a star

You have sojourned, or basked within the light

Of mightier suns; it may be you have trod

The glittering pathways of the Pleiades,

And through the Milky Way’s white mysteries

Have walked at will, fire-shod.

You may have gazed in the immortal eyes

Of prophets and of martyrs; talked with seers

Learned in all the lore of Paradise,

The infinite wisdom of eternal years;

To you the Sons of Morning may have sung,

The impassioned strophes of their matin hymn,

For you the choirs of the seraphim

Their harpings wild out-flung.

But still I think at eve you come to me

For old, delightsome speech of eye and lip,

Deeming our mutual converse thus to be

Fairer than archangelic comradeship;

Dearer our close communings fondly given

Than all the rainbow dreams a spirit knows,

Sweeter my gathered violets than the rose

Upon the hills of heaven.

Can any exquisite, unearthly morn,

Silverly breaking o’er a starry plain,

Give to your soul the poignant pleasure born

Of virgin moon and sunset’s lustrous stain

When we together watch them ? Oh, apart

A hundred universes you may roam,

But still I know I know your only home

Is here within my heart!

В СУМЕРКИ

Тьма наступает в мире, друг мой детства,

Равнину тополя в молчанье окружили,

Зеленых наслаждений наших рощи взяты,

И голоса с холма доносятся чужие.

Дыханье замирает в нашем общем ветре,

Порывов стоны утомленнее и глуше,

Возьмемся за руки и тихо поспешим мы

К тропе знакомой, радующей души.

О, друг мой, улыбаются нам звезды,

Но очень, очень далеко в тиши у края,

И не друзья во тьме знакомые деревья,

И папоротник шепчется, вздыхая.

Мы звуками не сможем поделиться,

Нельзя нам жить у белых мотыльков,

Так поспешим, товарищ маленький, быстрее

К домашним соснам, где жилище и альков.

Мой друг по играм детства, тьма все ближе,

И, мнится, лес теперь идет навстречу нам,

Как смело очень, очень вытянулись тени,

Вперед – назад порхая, словно по волнам!