Ты есть! – природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей ты телесных,
Где начал ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
В уже упомянутом стихотворении А.А.Фета лирический герой ощущает себя «первым жителем Рая»; а в финале упомянутой книги Е.Н.Трубецкого «Смысл жизни» говорится: «Человек ценен и незаменим как сотрудник и друг Божий – лишь в этом качестве он является носителем Вечной Божественной идеи…». Великий античный философ Платон, живший более, чем за триста лет до возникновения Христианства, говорил, что лик – это именно идея, а не материя; а убиенный большевиками философ П.А. Флоренский писал, что лик – это «… преображённое во времени Подобие Божие…».
К похожей мысли приводит и ода Г.Р.Державина:
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих,
Черта начальна божества…
Лирический герой Г.Р.Державина путём рассуждений приходит к той мысли, которая отразилась в самых, наверное, главных и известных всем строках поэмы:
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я бог!
И вот, наконец, звучит вопрос, который рано или поздно задаёт себе всякий мыслящий человек, и очевидный на него ответ:
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Потому и не приводят размышления о быстротечности нашей земной жизни к отчаянию; потому и не может размышляющий о жизни человек не быть, как уже говорилось, «сотрудником и другом Божием», чтобы не погибнуть, но обрести Жизнь Вечную!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! – в бессмертие твое -
В этих словах радость обретённой тайны, обретённого смысла, обретённого спасения! И это обретение радости звучит в осмогласии православных духовных песнопений, где каждый глас – ступень восхождения к Богу и, наконец, встреча с Ним. И сам поэт со своим лирическим героем совершает духовное восхождение и приближается к Творцу. ( Мы имеем право говорить о духовном восхождении самого Г.Р.Державина, потому что для поэта создание оды напоминало Дни Творения и было связано с этапами его жизни; да и первое произнесённое им в младенчестве слово было «Бог»).
Как писал уже упоминаемый мыслитель И.А.Ильин в книге «Основы христианской культуры», одним из пяти условий её является совершенствование, то есть постоянный духовный подъём – и в произведении он происходит, можно сказать, на глазах читателя.
Отцы Церкви говорили, что Тайна Бытия Бога – это «Сверхсветлый Свет», т.е. непостижимая для человека тайна. Наверное, неслучайно, эта мысль звучит в последней части оды, которая была создана уже после того, как произведение считалось законченным. Однако искренне верующий Г.Р.Державин чувствовал некую незавершённость – и тогда родились эти прекрасные слова:
Неизъяснимый, непостижный!
Я знаю, что души моей
Воображении бессильны
И тени начертать твоей…
Как уже говорилось, это не тоска, не обречённость, а вечный поиск, жажда познания.
В книге «Простыми словами о тайне Троицы», убиенный в 2009 году священник Даниил Сысоев написал: «Если мы заглянем в своё сердце, то увидим, что в нём горит некий тайный огонь, который понуждает нас искать Того, Кто одновременно и достижим, и недостижим».
