– Джейсон? – переспросила Милана и посмотрела по сторонам.
– Конечно, дорогая, – Луиза снисходительно улыбнулась, переключив своё внимание на Милану. – Разве у моего внука может быть простое имя?
– Я… – начала Милана, но была тут же перебита.
– Джейсон Гордон Джонс, почему ты не представляешься надлежащим образом? – строго спросила Луиза.
– Потому что моего портрета нет на горе Рашмор, – спокойно объяснил Джей.
Милана с трудом сдержала смех, но улыбка, появившаяся на её лице, не прибавила баллов в её пользу.
Чаепитие прошло в атмосфере, проникнутой чувством уютного дискомфорта, знакомого всем, кто хотя бы раз надевал тёплый колючий свитер на голое тело. Милана, обожавшая шерстяные свитера с оленями, ещё в детстве усвоила, что, какими бы прелестными не были их мордашки, покалывание и почёсывание не дадут расслабиться. Пока Джей отвечал за личную жизнь своего отца, Милана рассматривала картины и фотографии, украшавшие стены. И только когда они, наконец, покинули особняк, она поняла, как сильно была напряжена всё это время.
Та еще леди Элис. Только Луиза совсем не лицемерит со мной. Порция явного неприятия на десерт… Восхитительно вкусная искренность. Bon appétit, mademoiselle russe.
– Ты самый лучший! – Я единственный
Некоторое время они катались по городу, приводя в порядок мысли, и встретили закат на набережной, где Джей проветривал Милану после душного особняка и пытался развеселить её, искренне жалея о своём необдуманном поступке. Бабушка была не в настроении из-за преждевременной смерти Питерсона, своего двоюродного племянника, которому она хотела завещать дом. Поэтому появление красивой жизнерадостной и прекрасно воспитанной Миланы вызвало у неё приступ снобизма.
– Она не всегда такая, – уверял Джей.
– Ты не говорил мне, что ты Джейсон, – в мягком голосе Миланы послышался лёгкий упрёк.
– Потому что я Джей, – улыбнулся он.
– Ты родственник 28-го президента? – спросила она, остановившись у парапета.
– Вау! Ты знаешь всех президентов наперечёт? – восхитился Джей.
Милана фыркнула.
– Я училась в школе.
– Я тоже. Не знаю русских царей, извини.
– Всё в порядке, у меня дома нет императорского фарфора, – сказала она, не глядя на него.
– Да что с тобой? – Джей обнял её за плечи.
– Не знаю, – тихо призналась Милана. – Люблю традиции.
– Традиции?
Он посмотрел на неё с интересом. Она кивнула.
– Да, традиции. Они сохраняют целостность восприятия жизни, понимаешь? Традиции – это ориентиры, ценности, на которые равняешься и которые уважаешь. Когда все выражают только себя, без оглядки на опыт предшественников и на действия своих современников, – это соло в песочнице. «Взрослый мир», который я всегда себе представляла, но так редко вижу в реальности, он системный, там есть правила. Должны быть.
– «Соло в песочнице»? Тебе определённо надо в политику, – со знанием дела заявил Джей.
Милана смешно прикрыла рот рукой.
– Я много говорю, извини, – пробормотала она.
– Да всё в порядке, я очень хорошо понял, что ты любишь традиции.
Лёгкий ветерок ласкал её распущенные волосы. Отдельные пряди то взмывали в воздух, то падали на лицо, а она убирала их механическим жестом, совершенным в своей отточенной красоте.
– Знаешь, у тебя замечательная бабушка, – помолчав, сказала Милана. – Я просто соскучилась по классике.
– А у тебя красивая улыбка, и я по ней соскучился.
Она наконец-то улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
