– Вы что, издеваетесь? – взвилась Тавиденкова.
– Почему же? Нет. А если к этим двум вещам приложить ещё золотые руки и умную голову, то счастье молодой семье обеспечено.
– Не вижу ничего смешного!
– Я и не думал смеяться. Ладно, вернёмся к исходному – Даша и Иван полюбили друг друга, но ваш муж был против?
– Вашими бы устами да мёд пить. Фрол только посмеивался. Говорил, что пусть Дашка выходит за кого угодно.
– То есть он был равнодушен к судьбе своей дочери?
– Ну что вы! Он очень любил Дашку и собирался обеспечить её.
– Тогда я не понимаю, за что его мог ненавидеть Королёв? Надо думать, что он тоже желал счастья своему сыну.
– Может, и желал! Только его понятие о счастье не совпадало с понятием нормальных людей!
– Что вы хотите этим сказать?
– Королёв запретил своему сыну встречаться с Дарьей!
– Почему?
– Сказал, что она ему не пара.
Следователь присвистнул.
– Не свистите! – прикрикнула на него Стелла Эдуардовна. – Денег не будет.
– А у меня и так их столько же, сколько у латыша из пословицы вашей бабушки.
– Хорошо! Пусть так! Меня не интересуют ваши финансовые дела. Скажите мне только, вы арестуете Королёва?
– Если найду доказательства его вины, то да.
– Так ищите!
Наполеонова так и подмывало взять под козырёк «слушаюсь, гражданка Тавиденкова», но вместо этого он проговорил устало:
– Стелла Эдуардовна, давайте каждый будет заниматься своим делом. Вы идите домой, вам многое нужно там сделать, а я, как мне и полагается, займусь поисками убийцы.
Одарив следователя далеко не дружелюбным взглядом, назойливая посетительница наконец покинула его кабинет. Наполеонов чуть не перекрестился, когда за ней закрылась дверь.
– Чует моё сердце, – пробубнила Тавиденкова, проходя мимо секретаря, – он и пальцем о палец не ударит.
– Ну и ну, – покачала головой Элла и, приоткрыв дверь, заглянула к следователю: – Александр Романович, вы живы?
– Жив, хотя самому не верится! Эта мадама проела мне всю плешь!
– Так её у вас нету, – улыбнулась Элла.
– Ты уверена? – Наполеонов с преувеличенным старанием ощупал свою макушку.
– Зря стараетесь, – рассмеялась Русакова, – лучше скажите, чего она от вас так долго добивалась!
– Не поверишь! Хочет, чтобы я повесил убийство её мужа на Королёва!
– А кто это? – озадачилась секретарша.
– Старенький учитель истории.
– И чем он ей не угодил?
– Дочь её, видите ли, влюбилась в сына учителя. А дед против!
– Если дочь такая же, как мать, то в этом нет ничего удивительного, – развела руками Элла.
– Склонен с тобой согласиться.
Позднее, проанализировав свой разговор с Тавиденковой, Наполеонов решил всё-таки встретиться с учителем Королёвым, посмотреть, что это за личность такая неординарная, и поговорить с ним.
Следователь попытался по описаниям Тавиденковой представить образ учителя, и у него получалось что-то среднее между Павлом Корчагиным и героем из старого фильма «Коммунист», сыгранного артистом Евгением Урбанским, который позднее погиб совсем молодым под Бухарой во время съёмок фильма «Директор».
В общем, надо было встретиться, как говорят, лицом к лицу.
Недолго думая, Наполеонов отправился по адресу, оставленному ему Стеллой Эдуардовной.
Учитель жил в старом районе, прилегающем к ныне разрушенному заводу. Дом, судя по всему, был построен ещё до войны. Ни кодового замка, ни домофона на нужном следователю подъезде не было. Так что проник он в него беспрепятственно. По скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж и позвонил в квартиру номер восемь.
