Ярослав даже не успел среагировать. Как стоял посреди торгового центра с девочкой на руках, так и проводил теней. Бледный от страха он сглотнул слюну и заметил неприметную дверь в стене. Отчаявшись, нажал ручку и, к удивлению, дверь открылась. Ярослав, не думая, зашел внутрь и защелкнул замок. Оказавшись в кладовой с уборочным инвентарем, Броднин скатился спиной по стене на пол. Девочка, сев рядом, прижалась к нему. Тяжело дыша, оба молчали.
На следующий день Ярослав, как мышь, пробрался в продуктовый и затарился едой.
Через неделю их нашли военные и вывезли в Екатеринбург, в лагерь беженцев.
– Дочь? – спросил один из них по дороге.
Броднин помотал головой из стороны в сторону.
– Нет. Выхватил у отца, когда его твари поймали.
Девочка, крепко обхватив Броднина за шею, спала у него на руках.
– Молодец, – сказал военный, положив Ярославу руку на плечо. – Звать-то тебя как?
В глазах Ярослава появилось замешательство.
– Я… Я не помню…
Броднин, тряхнув головой, оглядел изолятор. Воспоминания улетучились. В груди спрятался колючий осадок. Сколько раз он запрещал себе вспоминать об этом?! Проглотив тяжелый комок в горле, он махом вылил чай в рот и лег на кровать.
Но воспоминания о нашествии, как будто почуяв слабину, так и норовили прорваться. Ярослав отвернулся к стене и закрыл глаза. Уснуть. Нужно уснуть. Иначе эти крики никогда не оставят в покое.
Броднина выпустили из больничного изолятора спустя неделю. Первым делом он пришел отметиться к командиру роты.
– Знаю. Сам распорядился… После того, как комбат намекнул.
Коновалов, развалившись в кресле, вытащил сигарету изо рта и выдохнул дым.
– Врач сказал, ты там только прохлаждаешься, а вообще, у тебя все зажило. Удивился еще, что так быстро. Сегодня свободен, а завтра жду на построение. Без опозданий, – внушительно добавил Коновалов.
Броднин улыбнулся.
– Само собой, товарищ майор.
– Хорошо бы тебя за драку в карцер на две недели, да ведь хрен, что докажешь. Вечно в этом «Фронтовом» никто ничего не видел, не слышал и, вообще, дома был, – пожаловался командир.
Ярослав улыбнулся.
– Само собой, товарищ майор.
Выйдя из штаба, он сначала направился домой, но потом решил зайти в магазин. Купив еды, он пошел мимо футбольного поля, где военные пинали мяч.
– Эй, стоять! – раздался крик.
Броднин не обратил внимания и пошел дальше.
– Стоять! Я тебе говорю!
Значит, все-таки ему. Остановившись, Ярослав обернулся.
Навстречу ему, почти что бегом, шел Кольцов. Его лицо сияло гневом.
– На колени! Проси прощения у моих дочерей и моей жены.
Ярослава бросило в жар. Он опустил пакет на землю и, нахмурившись, уставился на Кольцова. Тот, разбежавшись, ударил ногой вперед. Броднин ушел с линии атаки и принял боевую стойку.
Кольцова, видимо, это очень разозлило. Зарычав, он нырнул вниз, обхватил Броднина за корпус и начал валить на спину. Ярослав попытался упереться ногами в землю и завалиться сверху на Кольцова, но все-таки потерял равновесие и упал на бок. Кольцов намеревался его перевернуть, но Броднин вскочил и отошел в сторону. Кольцов поднялся вслед за ним, но нападать не стал.
Соперники начали кружить вокруг друг друга. Оценивали, присматривались, прикидывали варианты. Рядом потихоньку собирались люди.
– Проси прощения.
– Я выполнял свою работу и не собираюсь за это извиняться.
Лицо Кольцова исказилось от злости. Осмотревшись, он схватил пакет с едой и швырнул в Броднина. Ярослав наклонился и пропустил удар в живот. Согнувшись пополам, он начал жадно, как рыба на суше, хватать губами воздух. Разъяренный семьянин повалил его на землю и стал душить.
