Через мгновение из коллектора выскочил Марк с сумкой наперевес и, бегло отстреливаясь от оперативников, принялся взбираться по пологому склону наверх, к глайдеру. Несколько мгновений – и машина, поднимая тучу снега, взмыла над бетонным жёлобом. Очень вовремя щёлкнул пустой лентой пулемёт, вращаясь теперь вхолостую.
– Жми, пилот, улетаем отсюда! – что было сил закричала я.
Меня дёрнуло в сторону, а по корпусу застучали пули – бойцы внизу, наконец, пришли в себя. Спустя минуту аэрокар прорвался сквозь снежный вихрь и поравнялся с гравилётом. Через прозрачный обтекатель Марк беззаботно махал мне рукой, а коммуникатор игриво протянул:
– Эй, красотка, хорошая погодка! Не желаешь прокатиться?
– Марк, да ты шутник, – усмехнулась я. – Мы с тобой налажали по полной программе! И особенно ты, мой маленький. Единственное, что я пока ещё не сделала – так это не сменила тебе мокрый подгузник!
– Да-да, я знаю, если бы не ты, и всё такое… – Раздражённо проворчал Марк. – Ты, конечно, супергерой – но только пока у тебя есть наркота. И вот тебе информация к размышлению. Сейчас нас будут искать с собаками, и на этом пузатике ты далеко не улетишь! Давай ко мне – и дёру!
Я бросила взгляд на хищный миниган и вздохнула. Повернулась в сторону кабины:
– Парень, держи ровнее и не дёргай штурвал!
Молодой пилот уже вышел из кабины и теперь держался за поручни, покачиваясь и силясь перекричать шум ветра:
– Машина на автопилоте! Я с вами! Если вернусь – мне только одна дорога – под трибунал!
– Прости, но ты всё же вернёшься! – ответила я. – Живым и здоровым, в отличие от многих других!
Откидная дверь глайдера поднялась, я кинула последний взгляд на застывшего в дверном проёме пилота и перепрыгнула через бездонную снежную пропасть. Створка за мной опустилась, планер ушёл в сторону и стал набирать высоту, пока мальчишка-пилот провожал нас обречённым взглядом. Через несколько секунд гравилёт скрылся в белой пурге…
… Босыми ногами я стояла на влажном кафельном полу. Холодный затхлый воздух пробирал до костей – на мне была лишь шёлковая ночная рубашка. Ржавая решётка густой паутиной армированных прутьев преграждала мне проход, а за ней в невообразимой дали таял единственный источник света в этом мрачном месте – белый прямоугольник дверного проёма. Я схватилась обеими руками за решётку и дёрнула раз, другой, третий… Решётка была непоколебима. Длинный коридор с высоким потолком всасывал в себя робкий свет, со всех сторон меня обступала тьма. Почти наощупь я прокралась вдоль решётки, проводя руками по щербатой арматуре в поисках какой-нибудь зацепки, чего угодно – большого отверстия, в которое могла бы пролезть, или шатающегося прута…
Ничего. Сплошная решётка незыблема, и на ту сторону мне не попасть. Резко обернувшись, я чуть не провалилась во тьму коридора, исчезающего впереди, и меня тут же пробрал озноб. Прижавшись спиной к металлическим прутьям, я напряжённо вслушивалась в тишину, нарушаемую только учащённым биением моего собственного сердца. Путь назад был отрезан, а впереди меня ждала непроглядная тьма. Мне вдруг показалось, что я была здесь раньше…
Тяжёлый метроном сердца отсчитывал удар за ударом, пока я собиралась с силами, и наконец мне удалось преодолеть оцепенение. Отпустив спасительную решётку, я стала робкими шагами продвигаться вперёд. Ничего не было видно, и я выставила руки прямо перед собой. Глаза постепенно привыкали к темноте, и теперь я могла различить по сторонам призрачные тёмно-серые стены…
