– Боцман! Твою мать! Где ты застрял?
Боцман не преминул появиться, да так быстро, что калитка не выдержала столкновения с его ногой и слетела с петель.
– Капитан, проблемы?
Всегда уравновешенный мужчина выругался и удобнее перехватил тело своей молодой супруги.
– Вызывай эфоров… Здесь какой-то кошмар.
Широко шагая, он покинул обезображенное смертью место, размышляя над тем, как он станет объяснять любимой женщине, почему она вдруг стала сиротой.
А боцман даже не проводил капитана взглядом, он наклонился к лежащей у калитки голове и попытался опустить морщинистые веки, лишенные ресниц, но ничего не вышло. То ли тело уже успело окоченеть, то ли дрожащие пальцы не справились с делом, но теща грозы морей, легендарного капитана Гая Ботана смотрела на него укоризненным мертвым взглядом, словно винила в том, что они прибыли так поздно.
Боцман передернул плечами, возблагодарив мысленно безрукого вахтенного, посадившего корабль на мель. Кто знает, что бы произошло, приедь они на хутор вчера вечером, как планировали изначально.
– Надо будет выписать Кротику премию, – проворчал боцман, пятясь со двора. – После того, как он с гауптвахты выйдет…
8. Глава 6
Ночевать в Вечно Зеленых лугах нам не пришлось, потому что эльфийская таможня продержала нас на блокпосту почти двое суток. И дело тут было даже не в моей волчьей крови, а в том, что стоило Павлику вручить остроухому пограничнику свои документы, как тот издал условно приличный звук, посмотрел на нашего с Оливкой сыщика влюбленными глазами и немедленно умчался прочь, не забыв прихватить с собой и мой паспорт. А спустя минут пятнадцать и спутника нашего тоже прихватил.
И осталась я с козой, повозкой и уставшей от долгой дороги лошадью на руках, сама, подобно той лошади, мечтая об одном. Нет, не о красивом и смертельном коновале, но хотя бы о цианистом калии.
Жить не хотелось вовсе. Потому что, во-первых, уже почти сутки шел дождь. А во-вторых, как выяснилось, от дождя растут не только грибы, но и зубы у некоторых капризных и непоседливых детей.
Гостиницы на пограничном переходе не было, но я, если честно, радовалась и тому, что нас разместили в казарме. Нет, сначала-то я отказывалась, надеясь, что Павлик исчез ненадолго, но потом дежурный офицер, расстроенно покрутив жемчужную сережку в бледном ухе, сообщил:
– Леди, вам все-таки стоит перебраться в тепло. Говорят, ночь будет холодная, а у вас повозка отсырела...
– Ночь? – я растерялась. – Откровенно говоря, мы надеялись заночевать уже...
Офицер вздохнул грустно и покачал головой.
– Не получится.
А потом непонятно пояснил:
– Сомневаюсь, что Павликан Ирокезович сможет быстро освободиться... Я бы вас отпустил, мне-то что?.. Но они же четкое приказание отдали: никуда вас не отпускать.
Как будто мне было дело до какого-то их начальства, которому я непонятно зачем понадобилась. И что значит, не отпускать?
– Я нарушила какой-то закон? – поскандалить захотелось со страшной силой. Ну, просто холодно, мокро, Оливка капризничает, Павлика утянули куда-то, а Афиноген сам умчался следом за ним. И еще офицер этот со своим начальством. Заботливого из себя строит... Одни убытки от этих мужиков!
– Пресветлая мать! Нет, конечно... Причем тут закон? Но просто ведь вот... – неопределенно махнул рукой и носом шмыгнул.
Вот так и получилось, что мы нашей маленькой чисто женской компанией – я, Оливка и Зойка – встали на довольствие в пограничной эльфийской казарме.
